— Хмм. — Задумалась Василиса. — Ранние… Да еще такие, кто не в поле зрения Института… Черт. Почему я сама про это не подумала, ведь Бельский и вправду в те времена мог на придумывать черти чего… Я подумаю, что смогу сделать. Регистрационный журнал, завтра или послезавтра тебе Злата привезет, тебя ведь только разумные интересуют? И вообще в связи с чем интересуют?
Я коротко описал суть происходящего, и Василису будто бы подменили, она уточнила в какой деревне произошёл инцидент, пообещала, что немедленно распорядится направить поисковую бригаду из всех свободных сотрудников, согласилась со мной на тему того, что есть вероятность, что к этому причастен кто-то из институтских и запретила рассказывать о своих подозрениях Орлову. Так же сказала, что не просто предоставит мне журнал, но произведет выборку тех, у кого были возможности так спрятать следы детей, и даже посодействует тому, чтобы я, когда мне будет удобно, с ними пообщался. Вот только про Яру и словом не обмолвилась, ну что же, придётся самому как-нибудь придумывать, или вон, через волка пообщаемся.
Закончив разговор с Василисой, я довольный собой, скинул, уже пропитавшуюся потом и откровенно вонявшую, кожанку, футболку со штанами и с удовольствием окунулся в прохладную воду лесного озера.
— Эй! — Окликнул меня Орлов, когда я наконец вылез. — Я тебя зачем звал? Чтобы ты бултыхался тут словно бегемот? — И снова намек на мой лишний вес, нет, надо завязывать жрать пироги и заняться спортом — Присоединяйся к поискам давай, волк, это хорошо, но мероприятия по прочесыванию местности никто не отменял.
— Через час подмогу приедет. — Отмахнулся я от него. — Я тут в Институт звонил, они как узнали, о случившемся, так тут же пообещали организовать волонтеров, так что, скоро тут от народа будет не протолкнуться.
— С чего это? — Удивился Орлов. — Им то какое дело.
— У них, Сан Саныч. — Пояснил я, натягивая футболку на мокрое тело. — К детишкам отношение трепетное, сами иметь не могут, поэтому они для Институтских, святые.
— Как не могут? — Не понял полицейский. — Я своими глазами видел.
— Ивашек, да Жихарок Вы видели. — Скривился я. — Они не детишки, просто мелкие, и крайне злобные, судя по тому, что я о них слышал. В общем скоро сюда понаедут, и мы с Вами, им больше под ногами мешаться станем. Так что, Давайте их подождем, да поедем обратно в город, делать нам тут больше нечего.
Капитан отстраненно кивнул, но совету моему не последовал и направился обратно в лес, видимо не надеялся он на Институтских, не хотел надеяться, не доверял им.
Я в свою очередь пожал плечами и тоже направился в лес, только не туда, где, слышались крик и шум производимые полицейскими, а в противоположную сторону.
Как только листва сомкнулась над моей головой я выбрал деревце потолще и присев на его толстый корень, облокотился спиной о ствол.
— Фрол Кощеевич, друг сердечный, хозяин лесной, если слышишь меня, будь любезен не откажи в беседе. — Лес ответил мне тишиной. Я так посидел минут двадцать и собирался уже уходить, как на куст передо мной села сорока и глядя прямо на меня принялась стрекотать. — Ну да, конечно. — Хмыкнул я. — Сейчас я с этой сорокой разговаривать начну, потом она улетит, а Вы появитесь и станете надо мной издеваться, что я с животными неразумными говорю, да?
— Был такой план. — Старичок вышел из-за дерева, прислонившись спиной к которому я сидел, и уселся рядом. — Чего звал? Соскучился или по делу?
— По делу. — Признался я. — Дети в этой деревне пропали, вышли из дома, дошли до леса и исчезли, ну по крайней мере волк так говорит. — Леший задумался пожевал губу, затем свистнул и на его свист прилетела стайка маленьких лесных птичек, он им что-то шепнул, и стайка умчалась в лес со звонким чириканьем, и тут же, мгновенно, словно волна прошла по чаще, лес стал оживать, кричали птицы, со всех сторон раздавался непонятный рык, свист, карканье. Длилось это минут двадцать, после чего в одно мгновение затихло, и на плечо лешего опустился здоровенный бородатый ворон. Старик послушал его и кивком отпустил, ворон тут же сорвался с его плеча и умчался в небо.
— Хм… — Пробормотал дед. — Странно все. Лес не говорит. Хранит тайну, кое как выпытал, что дети и вправду на опушку приходили, а что там дальше, молчат, будто я тут и не хозяин вовсе.
— Может другой леший. — Предположил я.
— Нет другого лешего. — Махнул рукой Фрол Кощеевич. — Мы же одиночки и собственники, собрата бы я сразу учуял… и морду набил, этот лес мой, но он меня не слушается. Прав ты, кто-то из наших тут руку приложил, а вот кто…