— Нет фактов. — Признался я. — Зато есть вторая новость. Николай Александрович, ну что сосед, который их подкармливал, так вот, он нет.
— Что нет? — Не понял Олов.
— Он не жив. — С грустью сообщил я. — Мне сказали, что умер недавно, Вы бы сходили, проверили.
— Да что ж за…. Дима ты… Да….- В трубке раздался отборный мат, и я ее повесил, не знаю уж, что там для себя решил Орлов, что я пьяный или идиот или, что все в комплекте, но сейчас он проорется, остынет, и дай бог сходит проверить соседа, и уж если Яра права, то обнаружит того, не живым, и даст Бог поверит и во вторую новость, что получил от меня.
Я спрятал телефон под подушку, чтобы если Орлов будет перезванивать, то не слышать этого, и аккуратно выглянул в коридор, никого не было, я на цыпочках прошел в дальнюю комнату, где, тесно прижавшись друг к другу сладко спали вещие птицы, смертельно опасные создания умаялись за день от бесконечных драк и скандалов и теперь сопели, дружно положив головы на тела своих подруг.
Глава 7
Утро встречало меня ярким солнцем и запахом свежего ароматного кофе, я даже в какой-то момент решил, что Василиса снова вернулась, и даже радостно вскочил с кровати предвкушая пикировку и полную двусмысленностей беседу, но тут же вспомнил, что со мной теперь проживают три хозяйственны и как выяснилось крайне опасных особы, пернатого происхождения и уже не торопясь одел штаны, футболку и прошествовал на кухню.
Птички столпились возле холодильника, и были она насторожены, взволнованы, перья их топорщились и вообще, складывалось впечатление, что они пытаются сейчас вжаться друг в друга.
Перед ними в розовых тапках на стройных красивых ножках, затянутых в чулочки на стуле, восседала Василиса Андреевна и потягивала кофе из моей единственной кружки, завидев меня, она очаровательно улыбнулась и сделала всего лишь одно единственное движение бровью, означающее «Брысь», и мои сожительницы сломя головы кинулись на выход, где и столкнулись со мной. И вот тут произошло странное, птицы остановились, посмотрели на меня, затем на Василису, и резко развернувшись встали передо мной расставив крылья и зашипев.
Василиса удивленно вскинула брови, после чего расхохоталась в голос.
— Дима! — Наконец то она вытерла выступившие слезы тыльной стороной ладони. — Ты что с ними сделал? Милые, да не трону я его, не беспокойтесь. Ступайте, мы просто поговорим. Дела у нас.
Алконост слегка повернула голову, чтобы видеть меня, и дождавшись моего кивка, горделиво развернулась и поскакала в свою дальнюю комнату, следом за ней поскакали и ее подруги, вот только в этом не было той паники, что присутствовала в их поведении всего минуту назад, сейчас они не бежали с позором, они удалялись.
Я с улыбкой проводил их и прикрыл дверь, чтобы нам не мешали, сомневаюсь, конечно, что мои сожительницы устроят свару при Василисе, но на всякий случай, лучше перестраховаться.
— У меня два вопроса. — Начала Василиса, я не стал их дожидаться и подойдя к ней забрал свою кружку. — Теперь три. — Усмехнулась она. — Итак вопрос первый. Ты зачем их приютил?
Я пожал плечами и прихватив с подноса круассан захрустел им.
— Им жить негде было. — Прожевав сообщил я, беря стул и усаживаясь напротив Василисы. — А у меня комната пустая, вот я и решил, пусть живут, с ними весело, они заботливые и им от меня ничего не надо.
— Дим. — Проворковала она, вставая со стула и устраиваясь у меня на коленях. — Они опасны. Правда опасны очень-очень.
— Опасность меня заводит. — Хмыкнул я, отпивая еще глоток кофе. — Разве не чувствуете, кстати извините, что Вас за ляжки не щупаю, руки едой заняты.
— Надо ж так оголодать. — Грустно констатировала супруга директора Института. — Итак вопрос третий, откуда столько смелости? — Я наконец то доел круассан, стряхнул с пальцев крошки и запустил пятерню ей под юбку, Василиса ахнула и покраснела, я явно зашел дальше, чем она планировала.
— Я вот о чем тут думал, — Начал я, не останавливая движения руки. — Женщины любят смелых и дерзких, таких с кем приключения и жизнь яркая, чтобы раз и взял все в свои руки. — Оплеуха была настолько сильной, что я упал на пол вместе со стулом, а она, разъярённой фурией нависла надо мной.
— Это тупые малолетние дуры любят, смелых, дерзких и напористых, — Она дала мне под дых носком, хорошо, хоть тапок был мягким. — Умные и серьезные любят заботливых, нежных, которые их холят и лелеять. — Пятка прилетела мне в бедро. — А если кто, то их вот так нахрапом взять пытается, то дают им по морде! — На этот раз пинок пришелся мне по почкам. — Дима ты что там себе придумал? Хочешь быть дебилом мачо, как Царевич, так нафиг бы тогда такой нужен?