— Ого! Гусли самогуды! — Радостно взвизгнул волк. — Это за какие заслуги тебе такое выдали то?
Да певать мне было на гусли, я настороженно смотрел на пистолет, осторожно взял его, осмотрел, вроде настоящий, тут же нашлась кобура скрытого ношения и три снаряженных обоймы.
— Смотри не застрелись. — Коротко бросил мне вошедший Орлов.
Капитан, пройдя в кабинет, уселся на стул для посетителей, выглядел он паршиво. Уставший, осунувшийся, последние дни, проведенные в поисках пропавших ребятишек сильно на нем, отразились.
— Ты им пользоваться то хоть умеешь? — Он кивнул на пистолет в моих руках. — И вообще, зачем он тебе?
— Да черт его знает. — Протянул я. — Вот, выдали, значит положено.
— В тир с тобой потом сходим, а пока, убери, от греха подальше. — Орлов потер виски, затем пристально посмотрел мне в глаза. — Ты как о смерти деда узнал? — Я лишь пожал плечами давая понять, что ответа на этот вопрос не будет. — Не твоя работа?
— Да что Вы Сан Саныч, за кого Вы меня принимаете? — Округлил я глаза от удивления.
— Ну да. Ну да. — Задумчиво произнес капитан, не сводя с меня взгляда, я вздохнул, поднял правую руку и на одном дыхании произнес.
— Торжественно клянусь, что к смерти старика отношения не имею, хотя и виделся с ним в тот день, так же считаю нужным сообщить, что вообще никого в этой жизни не убивал. Все? На слово поверишь?
— Не поверю, но учту. — Кивнул Орлов. — Сам понимаешь, мне по должности не положено никому на слово верить. Ты скажи мне, дети точно живы?
— А сами как думаете? — Усмехнулся я. — Мы же оба знаем, что да, в лесу они, вот только найти мы их не можем.
— Не можем… — Задумчиво произнес капитан. — Чертовщина какая-то. Там они, но найти мы их не можем, словно укрывает их кто. А если чертовщина, значит Институт причастен. — Я лишь пожал плечами.
— Никто из Институтских не стал бы причинять вреда детям… — Начал было я.
— А в том и дело. — Перебил меня Орлов. — Дим! А что если им не причинили вред, что, если их спасли? Суди сам, ребятишки жили в ужасных условиях, будем честны, ничего хорошего их в бедующем не ждало…
— А это мысль… — Задумчиво проговорил я. — Это могло бы кое-что объяснить, вот только есть одно, но, никто из институтских, которые могли бы увести детей в лес, к этому не причастен.
— Уверен? — Орлов сверлил меня подозрительным взглядом.
— На девяносто процентов- Кивнул я. — Но я работаю! Ищу…
— Ищи… — Грустно произнес капитан. — Завтра мы вынуждены прекратить поиски, я отзываю людей, мы не можем тратить такие ресурсы.
— Отзывайте. — Легко согласился я. — Если я не ошибаюсь, детям в лесу ничего не угрожает, и при учете того, что Николай Александрович скончался, возвращение их родителям и вовсе может обернуться трагедией.
— Это даже не обсуждается, — Зло скрипнул зубами Сан Саныч. — Дети туда не вернутся. Я лично проконтролирую. Ты понимаешь, я заходил к ним каждый день и ни разу не застал родителей трезвыми.
— Бывает. — Пожал я плечами, ситуация меня не сильно шокировала, мой отец тоже пил, по-черному, и если бы не мать, положившая жизнь и здоровье на то, чтобы меня вырастить, то я бы рос в ровно таких же условиях. — Вопрос в том, почему раньше детей не изъяли. Почему довели ситуацию до такого?
— Наша недоработка. — Буркнул капитан. — В деревнях сложно контролировать такие вопросы, хотя участковому я втык дал.
— Поздно, да и его ли это вина.
— Его. — Уверенно заявил Орлов. — Участковый должен быть в курсе всего, что творится на его территории. Так что делать будем?
— Ну. — Я глянул на часы. — Сейчас мы разъедемся по домам, потом спать, а завтра… не знаю, я правда пока не понимаю, что именно могу сделать, есть некоторые мысли…
Мысли у меня и правда были, надо было выяснить, кого именно мог вообразить Бельский. Кого-то такого, кто имел связь с лесом, такого, кто мог бы потягаться с лешим силами…
Все же как хорошо летом, на работу уезжаешь светло, приезжаешь с нее, тоже светло, выходя из машины и заходя в подъезд я думал о том, что работа в той, предыдущей жизни у меня ассоциируется с зимой и мраком, когда просыпаясь с утра ты выходил в зимнюю тьму, нырял в метро, потом из метро в офис и обратно в такой же кромешной темноте, почему то я даже не мог вспомнить летних дней, а тут, я подставил лицо горячему июньскому ветерку. Нужно будет прогуляться завтра в парке что ли.