Ветер врывался в раскрытое окошко конторки, шелестел бумажками, наколотыми на крючок, вбитый в стену над закапанным чернилами столом. Все здесь имело походный характер, и даже телефон, стоявший на подоконнике, под боком у машинистки, был полевого типа, с жужжавшим по-пчелиному зуммером.
Молодые инженеры пошли к котловану искать начальника. Вслед им несся девичий смешок. Начальника отыскали не сразу. Он стоял у края котлована и кому-то грозил кулаком. Это был высокий, очень худой мужчина с темным, как земля, лицом и насмешливыми, покрасневшими от пыли глазами. Словно дубленая, огрубелая от ветров и солнца кожа обтягивала его сухие скулы, на тонких, до крови потрескавшихся губах присохла землистая корка. Одет он был в синюю нанковую куртку, из бокового кармана ее высовывались кончик авторучки и краешек засаленного блокнота. Брюки с присохшей к ним глиной вздувались на коленях пузырями, резиновые сапоги — тоже в глине, за голенищем правого сапога торчали свернутые в трубочку бумаги и складной стальной метр.
— Ну? — добродушно-насмешливо спросил он нерешительно остановившихся перед ним Максима и его товарищей, после того как они представились ему. — Что будем делать, а? Небось головы кругом пошли? Ничего! Сначала оно вроде бы и страшновато, а потом обвыкнете. Тут вашего брата молодняка уже порядочно. Главное, на работе меньше заглядывайте в учебники, а больше приглядывайтесь к тому, что люди делают. Не думайте, что вы в институте всему выучились. Тут вам предстоит пройти самый последний и самый трудный факультет.
Начальник понимающе оглядел лицо и руки Максима, его новенький, еще не обмякший комбинезон, фатовато надвинутую на лоб кепку.
— Вот вы, молодой человек…
— Максим Страхов, — отрекомендовался Максим.
— Гм… Страхов… А с виду совсем не страшный… Будем знакомы — Евгений Михайлович Рудницкий… Так вот, товарищ Страхов, с работами второй стадии на шлюзе вы, надеюсь, знакомы?
— Знаком.
— Так-с. Отлично. — Рудницкий поглядел куда-то на дно котлована. — С чем же вы знакомы? Будьте так любезны пояснить.
Напрягши память, Максим стал излагать все, что знал из теории и практики работы на шлюзе.
— Вы напрасно… — вежливо остановил его начальник. — Я не экзамен устраиваю. Допустим, вы все лекции и книжки оставили дома. Ну-с… — Глаза Рудницкого струили скупую усмешку. — Меня не интересует то, что вы делали на практике. Предположим, вот у той стенки котлована у вас случился оползень. Какие срочные меры вы примете?
Славик и Саша во все глаза смотрели на Максима, как бы желая подсказать ему правильный ответ. Особенно старался Саша: он, как гусак, вытянул шею, и даже кадык его суетливо перекатывался — так сильно хотелось ему помочь товарищу.
Максим стал говорить об экстренных аварийных мерах с теоретической гладкостью. Он вообще отличался умением излагать знания с книжной точностью. Но Рудницкий слушал его с той же снисходительной усмешкой.
— Ладно, ладно. Вижу: все вызубрили, — сказал он. — А все-таки, если будете поступать так, как говорите, оползень зажмет вас и раздавит, как муху. В жизни оно не всегда получается как в учебнике, хотя учебник и есть совокупность научных правил и опыта. Надо предусмотреть заранее, чтобы оползней не было… Оградить котлован от них… А как и чем — узнаете на практике. Ладно. Мы еще с вами потолкуем. А пока походите, приглядитесь. И не делайте профессорского вида… Вы… и вы… — обратился Рудницкий к Славику и Саше, — пойдете на верхнее сооружение, а вы, Страхов, в котлован, в распоряжение старшего прораба Федотыча. Вон стоит старичок. А теперь катитесь с высокой горки, — шутливо закончил беседу начальник строительства шлюза и засмеялся так странно, что молодым инженерам показалось, будто по их спинам провели колючей щеткой.
К Рудницкому подошли какие-то рабочие, и он, отвернувшись, заговорил с ними. Максим, Славик и Саша направились к старшему прорабу.
Максим стоял на деревянном настиле у крутого откоса котлована, оглушенный шумом, и растерянно озирался. Он старался во что бы то ни стало сохранить уверенный вид, как подобает помощнику прораба, но это ему никак не удавалось. Глаза его поминутно широко раскрывались от изумления, в них отражалась оторопь и даже боязнь, что вот его сшибут или просто прогонят, чтобы не мешал, а он не знает, что ему надо делать.
Старший прораб поставил Максима на такой участок, где не требовалось никакого его вмешательства: все шло своим чередом. Федотыч просто решил проверить, как молодой инженер будет вести себя первое время в горячей обстановке. Он любил проделывать подобного рода «пробу» с каждым новичком.