Почему я говорю о психиатре? Да потому что, загремел в самую настоящую психушку. Не сразу, процесс растянулся. Самое сложное и болезненное длилось три дня.
Произошедшее в библиотеке оказалось банальной потерей сознания. Это не стены падали, а я упал, зацепив стопки старых книг. В себя пришел сам и с мутной головой, текущей из носа кровью, выбрался из читального зала. Пришел домой, переоделся и лег. Удивительно, но никто не обратил внимания и не остановил по дороге, наверно шел не шатаясь. Родители забеспокоились, когда я стал заговариваться, не смог встать от головной боли, да и кровь носом опять пошла. И это вам не будущая свободная Россия, где любой вправе болеть и страдать. Наши врачи боятся. Не только за себя, а вполне сочувственно и к больным относятся. Так что, если в первый день я еще получил компрессы, наставления и таблетки от участкового доктора, то на второй загремел в терапию, в стационар. И уже на четвертый в «психическое». Попутно пройдя несколько раз через рентген-кабинеты, сдал кучу (не в прямом смысле J) анализов. Но к этому дню я уже оклемался. Голова еще болела, скажем так, временами сильно, но я научился терпеть. Да и воспоминания о будущем немного улеглись, и я понял, что же такое мне досталось. Почти понял.
Факт того, что во мне присутствует чье-то сознание мне очень сильно не нравится. Вспоминая книги о попаданцах, я знаю, что пришелец из будущего старается вытеснить сознание реципиента, то есть меня. Поэтому я стараюсь не дать чужим эмоциям взять верх. Они проявляются редко, но бывают. В эти моменты начинается легкая паника, но пытаюсь внешне не подавать виду.
Зато отлично понимаю выражение, которое произносят цари, например, «мы, Николай второй…». Я теперь тоже воспринимаю свою память, частично, как «мы». И при этом я один человек. Ну вот так объяснил, как мог. Посему не пугайтесь, если я о себе буду говорить «он» или «мы», это все равно я. Теперь мне понятно, откуда пошла поговорка у царей. Основателем династии, наверняка, был такой же, почерпнувший память будущего. Он, используя знания, и добился престола. А его потомки по инерции и продолжали говорить про себя «мы».
Итак, сейчас я в больнице, в той самой настоящей психушке. В нашем городе, формально, нет такой больницы, хотя оно занимает отдельное здание, со всеми своими службами. Называется третье отделение второй больницы, и занимается «головой», и нервными болезнями. Так что в городе «три-два» или «третье отделение» стали синонимом психушки. Говорят, что из-за этого в первой больнице нет своего третьего отделения. Переименовали.
Умный и дотошный врач, Михаил Иванович, которого все работники отделения зовут, почему-то, «шеф», несколько раз беседовал со мной. Сильно сожалел, что не застал моего обострения «уж очень интересный случай», ругал тех, кто поздно его вызвал. Никаких патологий не обнаружил, но в больнице решил продержать две недели. «Положено!». Кем и куда непонятно. Память будущего говорила, что при всем богатом жизненном опыта общения с психиатрами я там не имел. Несколько громоздких тестов и регулярные визиты за справкой для ГАИ не в счет. Так что, сколько нас положено держать в этом отделении мы не знали и доверились Михал Иванычу. Скучно не было, несмотря на то, что мне запретили читать. Почему? Это отдельно смеяться. Или плакать. Расскажу позже.