— То, что продаст страну слишком много данных. И Андропов его усиленно двигает наверх. Очень долгие беседы ведут вдвоем, когда Юрий Владимирович приезжает на отдых, на курорты.
— Это естественно, если я приеду «на воды», он и со мной будет встречаться, беседовать. Его же край.
— Я пока не готов сказать, что и к чему. Да и сложная ситуация. Все вокруг говорят правильные речи, никто не ругает советскую власть, даже в узких кругах. Очень непросто выявлять. Есть несколько человек в руководстве, я Вам уже двоих назвал, но сами видите, доказательства только косвенные.
— И твои знакомые работают над этим?
Тяжело вздыхаю. Блин, не удержался со своим послезнанием. Хорошо хоть маршал понимает все по-своему. Решил, что за моей спиной есть некая организация или просто хорошо осведомленные люди.
Это, кстати, не впервой. То, что я действую не сам, а в чьих-то интересах считает большинство моих знакомых. Ну да, очень умный мальчик, даже иногда «унтервудом» дразнят, прочел, кто-то умный Льва Кассиля, разнес шутку, но мало кто верит, что я все это сам делаю. Даже родители, считают, что влез в какие-то игры «больших дядей», просят быть осторожнее. Наверно только Оля Большакова считает, что все это — я. А нет, друг, Олег тоже если повторяет чьи-то слова, то только в шутку. Председатель колхоза… Серега Николаевич… есть все же немало тех, кто видит в этом мои лишь заслуги. А вот с пророчеством сложно. Очень тяжело терпеть и не рассказать. Все-таки в моем поведении очень много мальчишеского, и этого мальчишку очень тянет поделиться. Сдерживаю себя с трудом. Пару раз порывался поделиться с Олегом, но как-то сама судьба отводила в последний момент от продолжения опасного разговора. А вот отдельные моменты я выдавал, но как говорил ранее, кроме смеха это не вызывало ничего. Воспринимали, как удачную шутку, коих я немало запустил в оборот. Так что и с маршалом, беру себя в руки и увожу разговор в сторону.
Склады у Гречко никакого энтузиазма не вызвали. Он скептически посмотрел на груды металлолома. Ничего другого он в коллекции не увидел. Его больше заинтересовала небольшая сабля, оставшаяся из моих поделок. У меня дома подержал в руках, попросил распустить шнур, из которого сплетена рукоять. Всмотрелся в надпись. Хмыкнул и промолчал.
А уже в складах, вернулся к этой теме.
— И как же тебе такое в голову пришло?
— Не поверите — не смог удержаться.
— В каком смысле?
— Когда был в санатории и увидел все богатство оборудования, то уговорил воспитателя нарушить режим работы.
— Ничего не понял.
— Там очень хорошие мастерские. Есть небольшая плавильня. Причем электрическая! То есть можно регулировать поступление газовых смесей, не только присадок. Центрифуга для расплава! И электромолот.
— Ничего себе санаторий! Это где же такое?
— В Абхазии.
— А ну да…
— После войны какой-то НИИ там обретался, его потом закрыли, оборудование сразу не вывезли, так и осталось. Там еще и столярные, слесарные мастерские неплохие. Дети, во время отдыха, понемногу осваивают. Плавильню запускают только зимой, уж очень много она жрет электричества, наверно, как весь тот городок, что рядом.
— А ты выходит, уговорил. Не удивлен.
— Так получилось. Когда увидел все и понял, что это такое… Книг то я много читал, как все делать, а вот попробовать смог только тогда.
— Сейчас нет планов повторить?
— Планов громадье, но зачем возвращаться к пройденному. Столько идей, что можно сделать… жаль оборудования того здесь нет. Точнее есть подходящее на местных заводах, но пока не договорился.
— Я в тебя верю, но если что обращайся, постараюсь помочь.
Маршал еще пару минут ходил молча, размышлял. Я пытался продолжить рассказ о том, что же за богатство здесь находится, но понял, что ему не того. В итоге он выдал следующее.
— Андрей, если у тебя будет что сообщить… я дам тебе контакт с моим человеком. Ему можешь передавать все что хочешь. Я ему доверяю.
— Виктор Сергеевич?
— Нет, не он. Но представит его тебе Виктор… Если не Виктор, то можешь с ним созвониться для проверки, телефон у тебя есть. Да и к Виктору обращайся, если проблемы будут, постараюсь помочь. А тому человеку, зовут его Анатолий, можешь передавать все как мне.
— Понятно. Спасибо.
— Не за что. Тебе тоже спасибо, памятный знак — участник пробега, ты получил заслуженно, хоть и проболел. И с музеем хорошую идею подал. Не обижаешься, что твое имя не упоминалось при его открытии?
— Нет, это даже лучше.
— Я тоже так и подумал, что слишком большая известность тебе пока не нужна.