Я знала, что сделаю сейчас.
Я собиралась сжечь этих ублюдков, написавшие о моей книге — «Я же говорила» такие отзывы, дотла.
Ладно, может звучит немного драматично. Даже для меня.
Но, эй, это касалось только издателей. Неужели было так трудно просто написать письмо с отказом?
«Дело не в тебе, а во мне.
Может мы сможем остаться друзьями.»
Давай. Я часто слышала это от парней. У издателей было бы больше порядочности, если бы они так не разбивали мне сердце.
Тьфу, чертовые отказы.
Но план уже сложился у меня в голове, и я не собиралась отступать.
Я поставила свой ноутбук рядом с принтером в кабинетной библиотеке с окном эркером, выходившим на океан. Я планировала писать перед этим окном. Да, я все еще хотела писать. Нажала кнопку «Печать» на компьютере и отправилась в набег в забитый до отказа бар семьи Кэнсингтонов. Мне придется заменить на новое то, что я откопаю, но сегодня это того стоило.
Я должна была наблюдать за домом только в осенний сезон. Я получила эту работу после того, как прошлым летом наблюдала за квартирой родителей моей лучшей подруги в Париже. Сарафанное радио из Парижа стало перемещать меня по всему миру. От Парижа до Теркс-энд-Кайкоса и Аспена, теперь я наблюдала за летним домом мэра Нью-Йорка в Хэмптоне. И у мэра был чертовски хороший выбор алкоголя.
— «Океан Джефферсона» возраста моря, — пробормотала я себе под нос.
Достаточно хорошо для меня. Я схватила бутылку и отправилась на поиски всего, что мне могло еще понадобиться.
Через пятнадцать минут у меня была стопка бумаг отрицательных отзывов издателей, коробок спичек и бутылка бурбона. Я взвалила лопату на плечо и направилась к задней двери. Ступив на песок, скинула туфли, подхватила свое цветастое платье и побрела по пляжу. Я смотрела прямо перед собой, двигаясь с чувством решимости. Солнце наконец-то скрылось за горизонтом, погрузив меня в полумрак, это было хорошо, учитывая, что я собиралась сжечь весь негатив.
Когда я добралась до мягкого песка прямо перед ватерлинией, бросила свои припасы и воткнула лопату в песок. Первая же лопата с песком принесла невероятное удовлетворение. Я вымещала свое разочарование и раздражение на яме. Каждый раз входя лопатой в песок, будто собиралась стереть таким образом слова из своего мозга. Напряжение в моих плечах усилилось, пока я копала, не наткнувшись на мокрый песок в яме, а затем отбросила лопату в сторону.
Я потянулась за припасами, наступив ногой на страницы, чтобы их не сдуло ветром, открутила крышку бутылки с бурбоном и сделала большой глоток. Жидкость обожгла горло. Я вздрогнула и сделала еще один глоток.
Отчего почувствовала себя лучше. Более живой. Я вздрогнула, когда алкоголь прошелся по венам, затем отложила бутылку в сторону, прежде чем проделать самую важную часть.
Страницы, страницы и страницы.
Сорок семь страниц, если точно.
Сорок семь совершенно вежливых, совершенно душераздирающих страниц.
Все письма с отказами, которые я получила за последние два года, включая последнюю партию, только что присланную моим агентом.
Мой взгляд скользнул по первой странице, прежде чем я скомкала ее и бросила в яму. Улыбка растянулась на лице, пока я бросала страницу за страницей в яму. Сорок семь страниц для костра.
Я злобно ухмыльнулась, готовая забыть об этих отказах.
Схватила бутылку бурбона и щедро полила ею страницы, словно добавляя молоко в хлопья. Осторожно отодвинув бутылку подальше, чтобы она не взорвалась у меня перед носом, я схватил коробок спичек.
— Это тебе, — крикнула я Луне. — Мое ритуальное сожжение, мое подношение твоей энергии. Просто забери это и помоги мне начать все сначала.
Я чиркнула спичкой и бросила ее в яму. Когда первая искра коснулась спиртного, бумаги вспыхнули, посылая струю пламени к небесам. Я засмеялась и затанцевала вокруг огня, уже чувствуя себя гораздо легче.
Так что, возможно, книга «Я же говорила» будет не единственной. Возможно, она и не изменила мир. Но, может следующая... или следующая. И даже если не две следующие, я все равно буду писателем. Я никогда не перестану писать.
Тяжесть свалилась с моих плеч, и я запрокинула голову к Луне. Я раскинула руки в стороны и попыталась покружиться вокруг, но запуталась в собственных ногах, поэтому плюхнулась в кучу песка. Но ничто не могло остановить мою эйфорию, поселившуюся в груди. Кто знал, что это так поможет и у меня наступит настоящее освобождение, а нужно было, всего лишь сжечь письма с отказами?