Я станцевала небольшую джигу, а Пенн только рассмеялся.
— Ты очаровательна. Это огромная новость!
— Я не могу в это поверить. Хотя… на самом деле это ничего не значит. Если моему агенту нравится, еще не значит, что издателям понравится. Ей понравились две последние мои книги и моя книга путешествие, но никто на них не клюнул. Так что... я не знаю.
— Ладно, держись. Давай не будем портить этот момент, — сказал он, положив руки мне на плечи. — Твоему агенту понравилась новая книга, и она думает, что это та самая! Это прекрасно. Не стоит думать о дальнейшем. Просто упивайтесь тем, что ты пишешь в правильном направлении.
— Ты прав. — Я позволила негативу будущего отказа свалиться с моих плеч.
Моему агенту понравилось. Она хотела ее начать немедленно рекламировать и рассылать издателям. А она прочитала всего пятьдесят страниц. Шансы были астрономическими! У меня никогда раньше не было такого предложения от агента. Страшно даже подумать, но я была так счастлива.
— Это лучшая новость за последние несколько недель.
— Тогда мы должны отпраздновать это событие.
Я ухмыльнулась и указала на королевскую кровать всего в нескольких футах от нас.
— У меня есть несколько идей, как мы можем отпраздновать это событие.
Пенн застонал.
— Я хочу прямо сейчас схватить тебя и изнасиловать, но...
— Но что?
— Мне нужно уехать в город на встречу.
— Правда? Сейчас?
— К сожалению, да. — Пенн свернул в гардеробную, я последовала за ним, выжидая, когда полотенце все же упадет. Я выгнула бровь, глядя на его член. —– Ты смотришь достаточно ли он хорош?
— Я бы не прочь хорошенько, подолгу разглядеть его своими губами, — предложила я.
Его член дернулся от моих слов.
— Может у нас найдется время для быстрого секса.
— Нет. Тебе придется подождать до вечера, когда я приеду со встречи.
Он вошел в мое личное пространство, прижав меня спиной к стене шкафа. Он был Адонисом, вылепленным из мрамора, столь же великолепным.
— Да?
— Ну, ты же не хочешь ждать, — сказала я, когда он погладил меня через мои тонкие трусики. Я откинула голову назад и вздохнула. — Я бы не возражала.
— Сегодня вечером, — сказал он с дерзкой усмешкой, отступая назад и начиная одеваться.
— Сегодня вечером... что?
— Я вернусь сегодня вечером.
— Ты хочешь, чтобы я ждала тебя весь день?
Он надел бело-голубую рубашку на пуговицах.
— Я хочу иметь достаточно времени, чтобы отпраздновать твою книгу. Если бы я взял тебя сейчас, это были бы три сильных толчка и прощальный поцелуй.
— Я согласна на то, и другое, — сказала я, помогая ему застегнуть пуговицы.
— И я предоставлю тебе и то, и другое, — сказал он с дьявольской улыбкой. — И то и другое сегодня вечером.
— Уф! Ты убиваешь меня.
— Этот галстук, — спросил он с усмешкой, вытянув темно-синий галстук, я кивнула.
— Да. Все, что ты надеваешь, чертовски сексуально. Хотя я уже отвыкла от твоих костюмов. Ты здесь такой расслабленный.
— Честно говоря, костюмы больше похожи на меня. Странно, что мне не приходится каждый день ходить в офис в одном из них. Всю среднюю школу я носил костюмы, они были частью нашей униформы.
— Ну, а я вот такая. — Я показала на свою одежду, потом вспомнила, что на мне только его футболка. — Я имею в виду... неважно. Ты знаешь, что я имею в виду.
— Знаю, какая ты.
Мое сердце растаяло.
Он закончил со своим галстуком, а потом потянул черный пиджак с вешалки.
— Увидимся вечером. Не надевай ничего, если не хочешь, чтобы я порвал.
— Думаю, мне придется остаться голой, — заявила я ему с намеком.
— Идеальное решение. Я увижу тебя сегодня вечером совершенно голой.
— По рукам.
— Ты не против присмотреть за Аристотелем? Я могу отвести его на квартиру.
— О нет, Тотл лучше останется со мной.
Тотл, который до этого момента был слишком занят, нежась на солнышке, поспешил в спальню хозяина, чтобы выяснить, почему мы произносим его имя. Он вилял хвостом, а уши у него стояли торчком. Я подхватила его на руки и поцеловала дюжину раз.
— Сегодня только ты и я, приятель. Ты понимаешь, что это значит? — Тотл лизнул меня в лицо. — Совершенно верно. Все угощения твои, которые ты захочешь, твоего папочки здесь не будет, поэтому некому будет сказать, чтобы я перестала тебя баловать.
Пенн закатил глаза.
— От вас двоих одни неприятности.
Я одарила его самым невинным взглядом, на который была способна.