Марго рассматривала дома, возможно пыталась найти что-то, что осталось со времен ее еще советского прошлого.
Алешин до сих пор не мог поверить, что эта самая вредная, но самая прекрасная девушка – пришелец из Советского союза, проспавшая вместе с названной сестрой пятьдесят лет в секретной лаборатории сумасшедшего профессора. Иногда ночью он думал, что Мелентьева все равно самое удивительное и прекрасное в его жизни. От этого становилось еще хуже.
Пока на парня накатывало уныние от воспоминаний, в зад буханки на полной скорости кто-то врезался. Марго с Алешиным от удара улетели вперед и ударились о бортик передних сидений. Коктейль Муза тут же оказался у него на штанах, в самом неподходящем месте. А он сам чуть не выбил лобовое стекло. Псих от неожиданности развернул машину и чуть не вылетел в канал.
– Да твою ж мать! – закричал Муз.
– Ты цела? – Алешин дал руку Марго.
– Цела, – коротко сказала девушка. Она самостоятельно встала, проигнорировав галантность Алешина.
По буханке открыли огонь. Марго и Алешин упали на пол. Девушка достала из кармана гравированный ТТ, Алешин беретту.
– Справа! – Марго начала палить.
– Волчьи шкуры! – закричал Алешин.
Разбилось заднее и лобовое стекло. На переднем сидении послышался звук перезарядки. Муз достал свой музыкальный инструмент Абакан и заиграл на струнах человеческих душ. Псих нажал на рычаг – между Марго и Алешиным опустился пулемет, прикрепленный к потолку. Марго закрепила его специальными цепочками и стала палить по обидчикам через заднее разбитое окно.
– Ну твари, я вам покажу! – кричал Муз.
Он не успел ничего показать – неожиданно совсем рядом сработала сирена. Мужской голос объявил: «ВНИМАНИЕ. ГОРОД ПОДВЕРГАЕТСЯ АТАКЕ! ВСЕМ УКРЫТЬСЯ В БОМБОУБЕЖИЩЕ! ВНИМАНИЕ!»
Стрельба прекратилась. Муз закрыл дверь. Алешин достал из-под сидения противогазы, один кинул Мелентьевой, другой оставил себе. На переднем сидении парни уже натягивали на лица маски.
– Я не буду надевать! – огрызнулась Марго.
– Надень я сказал! – крикнул Алешин.
– Я не буду!
«Ну до чего же вредная, все делает наперекор». Только дозы какого-нибудь газа не хватало получить. Он уже надел на себя маску, подпрыгнул к девушке и стал натягивать на нее силой. Марго упиралась руками, обзывалась и пищала. Псих и Муз даже не обернулись. Они не обращали внимание на эти уже привычные и даже рутинные разборки.
– Надень я сказал, – цедил Алешин.
– Да поше…
Наконец Алешин сел сверху на этого дикого зверька и нацепил-таки на лицо ненавистный противогаз. Через стекло на него смотрели эти большие злобные глаза, потом в них появилось ехидство. Она подняла средний палец и ткнула им прямо в маску парня.
– Когда-нибудь тебе оторвут его, – сказал парень злобно.
Саркастическая гримаса была ему ответом.
Бархатный голос повторил свое сообщение. Алешин посмотрел на нападавших. Побитые рожи засели в машинах и тоже успели надеть маски. Все ждали.
Никита Алешин искренне верил, что эти сирены включались не просто так. Возможно, это подземники пугали горожан, возможно новые враги Санкт-Петербурга, о которых пока еще неизвестно. Каждый раз при срабатывании тревоги парень возбуждался и терзался мыслями о неизвестной, но очень могущественной силе. Возможно древние люди так же замирали при грохоте грома. Он вглядывался в темноту, ожидая взрыв, минометную атаку или нападение кого-то похуже. В своем воображении он рисовал яркую вспышку в небе, которая моментально опустится на землю, сметет все на своем пути и его самого. А может откроется люк и из него появится жуткий монстр с щупальцами, как тот в Тайге год назад.
Третьего раза не последовало. Облегчение столкнулось с легким разочарованием. Снова пронесло. Алешин снова посмотрел в большие серые глаза, которые сменили гнев. Марго опустила очи долу, а потом резко распахнула, пристально и призывно посмотрев прямо в маленькие синие глазки Алешина. Крепостная стена гордости и обиды пала под натиском варварской атаки прекрасных серых глаз.
«А может простить эту нахалку? Может она действительно пошутила тогда? Он же не обиженка, чтобы вечно дуться. Это как-то бабски».
Надо признать, свою долю славы Алешин все-таки получил. Прыжок стали называть легендарным полетом. Он навсегда вошел в золотой фонд историй «Дружины», обрастая фантастическими подробностями. Слухи и домыслы дошли до того, что Кирюша клялся, что Алешин сделал сальто в воздухе и приземлился на ноги словно пантера. А он не стал его разубеждать, только таинственно улыбался. Парни из резерва уверяли, что в Алешине чувствуется еще старая выправка десантника, что очень льстило. Это утверждение тоже не было опровергнуто.