Мимо мелькали полуразвалившееся доходные дома когда-то синего, зеленого, розового теперь же только грязного цвета. Алешин выбежал на Большой проспект Петроградской стороны и наконец заметил красную панамку, мелькающую в темноте. Тем временем на другой стороне проспекта из переулка показалась женщина, в шубе из выдры, в меховой шапке с хвостом енота, обвешанная амулетами, куклами и лентами.
«Инфоцыганка. Только этого не хватало» – подумал Алешин. На лице женщины был боевой раскрас, как у спецназовца, заброшенного в джунгли для подрыва вражеской деятельности. На правой руке покачивалась кроличья лапа, на другой птичья, наверное, куриная. Увидев Алешу, инфоцыганка удовлетворенно сказала «ага» и уже стала переходить дорогу. Парень ускорился, предполагая, что тетка в шубе отстанет. Но не тут-то было. Колдунья припустила за парнем, да так лихо, что Алеша на секунду опешил и чуть не врезался в мусорный бак. На ногах у инфоцыганки были беговые кроссовки.
«Твою ж мать, она что спринтер?» – подумал Алешин. Видимо, чтобы заработать в этом городе нужно сначала догнать клиента, а потом оглушить.
– Стой, стой, – кричала женщина, – я помогу тебе направить энергию космоса и обрести счастье в любви.
– От вас только одни несчастья, – кричал парень, а сам в это время припустил от тетки. Чего доброго, еще порчу нашлет.
– Ну тогда помогу закрыть гештальт, – кричала она вслед, – первый раз бесплатно.
– Мне уже закрыли, – отозвался парень, не очень понимая, что такое гештальт и почему его нужно закрывать. В голове он представил шлагбаум. Но машины у Алешина не было, значит и шлагбаум не нужен.
Шаманы, колдуны и дети леса наводнили Санкт-Петербург, свободный город, сразу после начала войны. Люди, уповающие только на надежду, готовы были поверить любому проходимцу, льющему ласковые песни, приятные сердцу. Они по форме облаков определяли, когда прилетят ракеты, как правильно использовать кота для обороны своего жилища и не стать случайной жертвой вампира, которые повадились кровопийствовать на Васильевском острове. По крайней мере так передавали в новостях по радио.
Энтузиасты собирались в квартирах: сначала вспоминали суеверия, обсуждали старые приметы. Потом все эти поверья становились уже обыденными традициями. Петербуржцы подкармливали домового, барабашку, гоняли черных котов и не мыли головы перед праздниками из-за страха «как бы чего не вышло».
Пожилым женщинам и бабулям было запрещено выходить на улицу с пустыми ведрами, тазами и другими емкостями. Исключением стали кружки объемом не более трёх десятых литра. Один из министров Смольного даже предлагал на законодательном уровне запретить это бесовское дело и всех нарушительниц отправлять в Кресты, а ведра конфисковать и отправлять на переплавку, но лоббисты изготовления ведер и кастрюль выступили с резкой критикой. Скандальный законопроект отложили в долгий ящик.
Потом заклинатели котов и гадалки по облакам стали прибегать к шаманским ритуалам, похожим на африканские племенные танцы с бубнами, кроличьими и совиными лапами и дикими завываниями. Заканчивали ритуальным убийством крыс и мышей, петухов было жалко. Алешину и самому доводилось присутствовать на таком из любопытства, конечно. Самой распространенной сектой была «Свидетели конца света» и «природовольцы». Последние обитали на островах Ладожского озера и редко появлялись в городе, хотя иногда устраивали набеги на прибрежные поселки и Валаам.
Инфоцыганка наконец отстала, а Алешин догнал Муза.
– Братишка стой, ты куда так разогнался?
– Готовлюсь к марафону старый, – Муз остановился и тяжело задышал, потом посмотрел на свои мокрые штаны и снова стал ругаться. – Куски идиотов. Я только купил новые штаны! Час торговался!
– Ща они тебе постирают, – сказал Алешин, – на руках.
Они осмотрелись – беглеца нигде не было видно, вероятнее всего он забежал в одну из парадных.
– Ну что братишка, в какую он нырнул?
Послышался свист, парни схватились за оружие. Двери одной из парадных отворились – из нее стали показываться сначала дула, а потом головы, затем и люди полностью. У каждого в руках были топоры, молотки, ружья, пистолеты и арматура. На куртках была нашивка в виде волка и три буквы «АУФ». Сквозь толпу к дружинникам вышел огромный лысый мордоворот со шрамом на щеке вместе с мужчиной маленького роста, почти карликом.
– Так-так-так, братва, кто это к нам пожаловал, никак знаменитая Др… – мордоворот не успел договорить.
– Хайло свое завали и так вонь стоит, – прогнусавил Муз и наставил свой Абакан.