– Будто вчера было, – Алеша облокотился на стену. – С ума сойти!
– Помнишь, как мы по заводам, да по коллекторам лазили, когда пацанами были.
– Да, брат, может сегодня тоже попробуем. Тогда у нас хорошо получалось.
– Хрен знает, тут такие головорезы, думаешь удастся сбежать?
– Типа попытка не пытка, – отозвался Алеша, – и не от таких уходили.
Парень расплылся в улыбке и призадумался, как быстро летит время. Прошло пятнадцать лет – он и не надеялся, что кто-то из его старых друзей жив. А теперь он сидел в клетке с Петюней и ностальгировал о своих приключениях в заброшенных промзонах. Встреча со старым другом вселила в него уверенность. Из-за постоянных издевательств Мелентьевой его самооценка близилась к дну. Он как-то позабыл, что он, на минуточку, член знаменитой «Дружины». Что он может убить одним ударом, к тому же так раскачался, что стал напоминать шкаф.
«Какая казнь, я вас умоляю» – мысленно сказал себе Алеша интонацией Мелентьевой, а потом резко мотнул головой. Вспоминать эту стерву в такой момент было очень не кстати.
– Скоро начнется шоу, – вздохнул Петюня. – Я знал, что они придут. Они не один раз нападали на наше судно. Волки так просто своих не отпускают.
«Покинуть банду можно только вперед ногами». По такому принципу жили Волки. Паутина бандитизма окутывала со всех сторон – чем больше пытаешься выбраться, тем пуще затягивала, пока наконец не сжирала окончательно. Пятнадцать-двадцать лет назад в банде были одни подростки. Свобода от правительства, от законов и моральных принципов опьяняла. Хаотично созданная, стая привлекала многих. Двести-триста молодых необузданных бунтарей-беспредельщиков, которые только и ждали начала беспорядков, чтобы излить весь свой гнев на улицах.
Спустя пять-десять лет, гормоны отступили на второй план. Бунтари превратились в обычных петербуржцев со скучными проблемами поиска еды, жилья, любой работы и рефлексии о прошедшей молодости. Им уже было неинтересно грабить и убивать. Тогда волки начали отлавливать отступников и расстреливать забавы ради и в назидание другим. Алеше всегда удавалось скрыться от преследования. Чтобы взять громилу Эрика, который тоже когда-то был в стае, нужно было изрядно постараться. К тому же молва о Дружине разлетелась по всему городу – никто не хотел просто так убивать людей Седого.
– Это мы еще посмотрим, – сказал Алешин.
Он любил жизнь во всех ее проявлениях. Даже сейчас, сидя в клетке в окружении головорезов-беспредельщиков, он чувствовал прилив адреналина от предвкушения новых драк. Это неожиданная встреча с Петюней придала ему сил. Он представил, как завтра взахлеб будет рассказывать Музу о побеге, познакомит Петюню с дружинниками, может даже помирится с плутовской улыбкой.
Алешин наблюдал через прутья решетки за конвоирами, их оружием, изучал пути отхода. Окон в цеху не было, единственным выходом оставались ворота. Алешин посмотрел на своих товарищей по несчастью и вздохнул. М-да, пленники – невесть какие бойцы. Как с такими выбираться? Только балласт. Но Петюня вроде ничего, наверняка сможет драться.
– Где мы? – спросил Алешин у друга.
– Да хер его знает, промзона какая-то, – ему ответил мужчина с серым лицом. Он был самым взрослым из этой компании. Наверное, ровесник Седого и Академа.
– А тебя старый как занесло в банду. Пади не мальчик, – усмехнулся Алеша.
– Я был анархистом. И верил в идеалы свободы.
– А потом типа? – усмехнулся Алешин.
– А потом типа у меня родился сын, – мужчина резко посмотрел на Алешина. – Мои желания – это ничто, по сравнению с его желаниями. Он моя свобода.
– Поэтому я не завожу детей, – вставил Петюня. – А у тебя брат жена есть, дети?
Алешин снова вспомнил стервозную улыбку и маленькую оголенную грудь, и резко мотнул головой.
– Сколько здесь человек? Типа все?
– Нет, человек тридцать не больше, – продолжил анархист. – Это одна из их временных баз. Главная где-то на Севере – то ли на Парнасе, то ли за городом. Где-то на Вуоксе у них целый город. Здесь так перевалочный пункт. Наркотики сбывают, пленников держат.
Алешин рассматривал помещение. Все выглядело знакомым: салатовые стены, коричневые бардюры. Что же это за завод? Он был здесь когда-то еще мальчишкой. В цеху отсутствовали большие механизмы, конфеерные ленты или габаритные станки.