Тем не менее, я сидел в своем сшитом на заказ костюме за письменным столом, живя за своим фасадом корпоративной благочестивости. Люди никогда не посмеют бросить мне вызов. С таким же успехом они могли бы выгравировать себе надгробия, если бы попытались.
Трентон Альто был моей правой рукой на изнанке моего существования, и в течение многих лет он был гораздо более гнусным, чем самые отъявленные преступники. Обычно я с нетерпением ждал, что он скажет, но в этот день мне не сиделось на месте, хотелось чего-то, от чего я не мог отказаться. Звонки и встречи, казались странно скучными, ничто не возбуждало моего интереса. Шумный город вокруг меня казался пустым и плоским.
— А как ты относишься к доставке? — спросил Альто, и я понял, что прослушал его.
— Конечно, да, как скажешь. Просто убедись, что груз прибудет вовремя. Не хочу заставлять Смитсона ждать.
— Что с тобой сегодня? — спросил он, поднимая брови.
Я выгнул одну.
— В каком смысле?
Он пожал плечами.
— Просто кажешься немного… рассеянным. Даже для тебя.
— Я в порядке, — ответил я, свирепо глядя на него. — Продолжай.
И он продолжил.
Его слова не стали более привлекательными. Я был расстроен, ощетинившись от скуки, желал покончить с этим, и чтобы он отвалил уже наконец. Моя концентрация была почти на нуле, измученной и почти рассеялась до той самой секунды, пока он не произнес ее имя.
— Эта штука с Илэйн Константин, ты собираешься использовать ее, чтобы стереть с лица земли?
Илэйн Константин.
Я резко сфокусировался. Быстро.
Имя женщины должно было вызвать у меня ярость, а не покалывание в яйцах. Оно вызвало и то, и другое.
Я ответил на его вопрос с хмурым взглядом.
— Конечно, я использую это, чтобы стереть ее с лица земли.
— Ты расскажешь об этом остальным? Если ты подойдешь к ней, запахнет жаренным, ты же понимаешь.
Мой взгляд, должно быть, был злым.
— Ты не моя личная охрана, Альто, и уж точно не мой личный советник. Если мне понадобится помощь, я позвоню Деклану. Не тебе. Займись своими делами и перестань до чертиков раздражать меня.
Он поднял руки вверх.
— Конечно, босс. Просто говорю. Дерьмо действительно попадет в вентилятор. Она может быть кокаиновым позором семьи Константин, но война все равно начнется, если ты причинишь ей боль.
Я наклонился вперед.
— Мы уже воюем. Война идет уже несколько десятилетий.
— Да, но не такая война, какой она станет. Твой отец просто слетит с катушек.
— Как я и сказал. Ты не мой гребаный советник. Возвращайся к своим делам.
Тот снова пожал плечами, глядя на меня как на идиота.
— Конечно. Никаких проблем. Как тебе угодно.
И вот тут-то возникла проблема. Несмотря на то, о чем кричала каждая рациональная часть меня, я хотел Илэйн Константин.
Я хотел ее милую, влажную щель вокруг своих пальцев и ее маленький сладкий клитор под моим большим пальцем. Хотел, чтобы ее нетерпеливый влажный язык был у меня во рту, в поисках большего. Хотел, чтобы ее любопытные глаза смотрели на меня.
Я хотел трахнуть ее. Жестко.
Хотел лишить девственности и заставить умолять о большем.
Нет. Я не мог быть таким гребаным дураком. Как только Альто ушел, я отбросил визитку в сторону. Тем не менее, она лежала на моем столе, заманивая. Уговаривая.
Я не должен был. Я действительно, блядь, не должен был.
А должен был подумать о своем собственном графике и моем собственном социальном расписании, рукопожатиях, очаровании и иллюзиях. О торговых сделках, поглощении компаний и гоготе с командой миллиардеров в загородном клубе «Риджент». А не о том, на каких клубных мероприятиях Нью-Йорка будет смущать себя Илэйн Константин в ближайшие недели. Но потом до меня дошло. Даже я не был настолько безумен, чтобы думать, что в моей голове может быть что-то большее, чем то, что она может сделать для меня. Для Морелли и нашей ненависти.
Тут не могло быть ничего большего. Я не должен хотеть ни единого кусочка этой женщины, кроме ее боли. Я мог бы использовать ее, а потом уничтожить, а вместе с ней и весь ее род.
Я мог бы вычислять и контролировать, подбираясь все ближе и ближе. Узнавать о женщине и о том, кто она такая, слабости поверх слабостей. А потом, когда она была бы слишком зависимой от меня, чтобы бороться, я мог бы использовать ее и убить впоследствии.