Гидеон вспомнил Руну в опере, ее разговор становился все более раздражающим, чем дольше она говорила.
"Это невозможно", - сказал он. "В голове этой девушки нет ни одной разумной мысли."
А Мотылек была умна. Чтобы сразиться с Гидеоном, перехитрить его, она должна была быть умной. И если изуродованные тела, которые они находили по всему городу, были ее жертвами, то она была еще и безжалостна. Тревожной.
Злой.
Трудно было совместить все это с нелепой девушкой в оперной ложе.
Если ему требовалось еще одно доказательство невиновности Руны, Гидеону достаточно было вернуться на два года назад. Он был в поместье Уинтерсов, когда Страж крови арестовал Кестрель Уинтерс в ее доме. Его приказ? Присматривать за приемной внучкой Кестрел, Руной, пока другие солдаты забирают ведьму из ее покоев.
Гидеон не сводил с девушки глаз - не самая сложная задача. Руна была так же прекрасна, как и тогда. Как мраморные скульптуры, украшающие роскошные особняки аристократии, существующие исключительно для того, чтобы поражать гостей. Когда офицер Кровавой гвардии ткнул пистолетом в лицо Кестрель, ее внучка даже не вздрогнула. Лишь холодно и спокойно наблюдала, как старуху раздевают, находят шрамы и тащат на казнь.
Руна не выказала ни малейшего намека на раскаяние.
Если бы Руна была кровной родственницей Кестрель, Гидеон мог бы рассмотреть ее более тщательно. Но родные родители девушки были не более чем причудливыми торговцами. В ее роду не было ведьм - Гидеон проверил, - а значит, она не могла быть ведьмой.
"Руна отправила ее бабушку на чистку, - сказал Гидеон Хэрроу. "Она не сочувствует ведьмам. Просто пустоголовая патриотка".
"Может, она хочет, чтобы ты так думал, - возразила Хэрроу.
Гидеон покачал головой. Это не имело смысла. "Зачем ей рисковать жизнью ради спасения других ведьм, если два года назад она бессердечно предала свою бабушку?"
"Это может быть обман".
Гидеон собирался отмахнуться от этой мысли, но именно такого обмана он и ожидал от Багрового мотылька.
А что, если Харроу права?
Его спутница подняла свой бокал и медленно влила в него эль, наблюдая за тем, как Гидеон размышляет.
Он не обращал на это внимания, но в оперной ложе был момент, когда бездумная болтовня Руны вдруг стала язвительной. Такие, как ты, явно предпочитают компанию тупых грубиянов с ужасным стилем.
Это ничего не доказывает. Аристократы вроде Руны Винтерс всегда смотрели на Гидеона свысока. В Кровавой гвардии хорошо платили, но хорошая зарплата не повышала статус человека. Гидеон, возможно, уже не был нищим, но он был далеко не ровня ей.
В глазах Руны Винтерс такие, как он, - солдаты, сыновья портных, представители рабочего класса - всегда были ниже ее.
Но они нашли подписи на ее корабле. Гидеон не мог исключить возможность того, что Руна может быть Мотыльком - или, по крайней мере, быть в сговоре с ней.
"Я буду следить за доками, - сказала Хэрроу.
Он поднял голову и увидел на ее лице задумчивое выражение. "Я заплачу за любую информацию, которую вы найдете".
Свет в ее золотистых глазах погас. Она перестала прихлебывать свой напиток. "Нет".
Гидеон вздохнул. Больше года назад к нему обратилась Харроу, предложив свои услуги. Накануне Багровый мотылек украл у него очередную ведьму, и Гидеон отчаянно пытался ее перехитрить. Он принял предложение Харроу, ожидая, что она возьмет с него большую плату. Но она отказалась от оплаты. Когда он спросил, почему, Харроу просто указала на свое отсутствующее ухо и ушла.
"Разве твой младший брат не вращается в кругах Руны? Попроси его шпионить для тебя".
Гидеон напрягся. Это всегда было больным местом между ним и Алексом. Его брат не хотел иметь ничего общего с охотой и чисткой ведьм. Он ясно дал это понять за последние два года, и Гидеон больше не настаивал на этом.
Общее прошлое преследовало их обоих по-разному. Алекс хотел забыть, а Гидеон не мог себе этого позволить.
"Алекс не интересуется шпионской работой".
"Ммм. Тогда, наверное, тебе придется делать это самому".
Гидеон поднял голову. "Что делать?"
"Я не могу ходить среди них. Я в одном из этих шикарных платьев, с драгоценностями, капающими с моих пальцев?" Харроу повернула лицо так, чтобы ему было прекрасно видно ту часть головы, где должно быть ухо, но его нет, и стало совершенно очевидно, почему ей не место в мраморных бальных залах, где она ест с тарелок в золотой оправе. "Но ты можешь".
"Что ты предлагаешь? Чтобы я подружился с Руной Винтерс?"
"Не только это, товарищ". Ухмылка Харроу расширилась, и в ней было озорство. "Ты должен за ней ухаживать".
Он чуть не поперхнулся. "Ты же не серьезно".
От этой мысли его бросило в пот.
Хэрроу наклонилась к нему. "Ты не заводишь друзей, Гидеон. Во всяком случае, нелегко. И уж точно не с такими людьми, как Руна. Однако ты собираешь поклонников. Независимо от того, замечаешь ты их или нет".
"Она назвала меня тупой скотиной".
Рот Харроу скривился в кривой улыбке, словно это ее обрадовало. "Звучит как девушка по мою душу".
"Я серьезно. Мне нечего ей предложить. Когда девушки вроде Руны выбирают себе будущих мужей, такие, как я, не попадают в их списки".
"Ты можешь быть удивлен".
Заставив себя задуматься, Гидеон почувствовал холодный ужас.
Если Руна и была Багровым Мотыльком, то она была мастером маскировки, и единственный способ поймать ее - это сыграть в ту же игру, что и она.
Была только одна проблема.
Алекс.
Если Гидеон поступит так, как предлагает Хэрроу, представившись одним из многочисленных ухажеров Руны, то он станет жертвой влюбленности своего младшего брата. По крайней мере, так это будет выглядеть.
Все инстинкты Гидеона восставали против этого.
Но если Руна была Мотыльком, он был обязан не только уничтожить ее, но и защитить от нее своего брата. Если при этом он причинит вред Алексу, так тому и быть. Это была цена, с которой ему придется смириться.
Он не для того спасал Алекса от одной ведьмы, чтобы позволить ему стать жертвой другой.
Именно это - его брат в опасности - заставляло его действовать.
Гидеон провел мозолистыми пальцами по волосам, вспомнил оперную ложу и поморщился от того, как жестоко он разговаривал с Руной. "Есть и другая проблема".