— Хоть бы постыдился, изменник.
Не сразу понимаю, что она все еще считает меня женихом той певички, с которой меня пыталась свести Лори. И уж потом ее собственным мужем.
От близости к ней меня ведет, как от веселящего газа на столе хирурга. Сладкий запах карамелек забивает легкие.
— А может, исполним супружеский долг, миссис Кросби?
Черт, она носит мое имя и это даже заводит.
— Что? — ахает. — Что бы я после этой?... С тобой?...
— Можем и вместе. Она с радостью вернется, — пожимаю плечами. — Тогда твоя неопытность будет не так заметна. Да и ты, может, чему-то новому научишься. Хочешь?
Щеки горят. В карих глазах — ярость.
Крепкая двоечка вздымается в вырезе еще сильнее.
Заучка хочет материться, по глазам вижу. Но хорошие девочки, тем более учительницы младших классов, наверное, себе такого не позволяют.
Нет, мне определенно интересно, какая она в постели. Она говорит: «Только не туда!» или «Выключи свет, мне стыдно»?
Или она из тех, в чьем тихом омуте, если ее как следует возбудить, черти возьмут верх, и она будет умолять меня трахнуть ее в зад?
— Адвокаты могут и подождать, миссис Кросби, — надвигаюсь на нее, она замирает на месте.
Ее грудь уже касается моей. Желание сорвать с нее одежду крепнет и электрическим разрядом проносится по позвоночнику.
Заучка на голову ниже меня, хрупкая и тонкая. Сожми я ее шею, как следует, перед поцелуем, так сломаю, как игрушку. А если рывком оголю ее живот, то доберусь до крепкой двоечки узнаю — розовые ли у нее соски. Могу поспорить, что на вкус она тоже будет как карамелька.
Кладу руку на ее поясницу, и делаю глубокий вдох.
Губы сводит от желания провести языком по ее шее, а потом впиться зубами в ее пульсирующую вену, оставляя синяки на коже.
Вижу, как из-за моей близости у нее замирает дыхание. Как она бегло облизывает пересохшие губы.
— Так что скажешь, жена моя?
Фантазия «Секс с собственной женой» врывается в чарт и неумолимо обгоняет в рейтинге секс на учительском школе.
— Скажу, что я очень брезгливая, — цедит сквозь зубы Заучка. — И что после всех инста-моделек, которые побывали в твоей постели, твой член сначала не мешало бы прокипятить. А тебя самого утопить в чане с хлоркой.
Прокипятить? Хлоркой залить? Даже думать об этом больно.
— Но не переживай, ты и после развода свое вторсырье найдешь куда пристроить. Да не оскудеет город Ангелов щедрыми давалками!
Заучка разворачивается и пулей вылетает из моего номера.
== график на этой неделе все-таки сдвигается, кажется, после всех ковидов у меня здоровья вообще не осталось и любые сопли, принесенные из школы, укладывают меня только так( Прода в пятницу.
11
Сердце колотится как у загнанного зайца.
Морган после моих выпадов смотрит голодным волком. Того и гляди зубами щелкнет и поминай, как звали.
Я под этим взглядом не могу нормально усидеть на месте. Потому что вся моя тирада про хлорку была больше для меня, чем для него. Когда он надвигался на меня, такой большой и сильный, очень хотелось сдаться.
И подчиниться.
Хотя умом я понимала — он только что переспал с какой-то незнакомкой, а теперь и часа не прошло, как подбивает ко мне клинья. При этом у него есть невеста.
Как он жить-то успевает, если все время трахается?!
Его энергетика подавляет. Такому как он, похоже, достаточно посмотреть на женщину, и она тут же уточняет, в какую позу встать, чтобы ему было удобнее.
И я, напяливая эту юбку, еще на что-то надеялись?
Нервно смеюсь.
Муж косится в мою сторону, играя желваками. Мол, что смешного в том, что адвокат зачитывает мне основные пункты контракта?
Смешна сама ситуация, в которой я оказалась. Случайная жена популярного хоккеиста, как только получит развод, так сразу и подаст снова на пособие для отца-инвалида. Готовый желтый заголовок для прессы.
Адвокат откладывает документы и смотрит на меня:
— Вас все устраивает, мисс Маккинон?
— Конечно, — киваю. — Где подписать? Давайте покончим с этим быстрее.
Морган играет желваками. Челюсть у него крепкая, квадратная. Скулы из-за этого острые, а линии в его лице жесткие, прямые. Врезать по этой челюсти хочется немыслимо.
А еще провести языком, губами. Почувствовать жесткая наощупь его темная щетина или наоборот мягкая.
Морган сидит по другую сторону стола и не сводит с меня темного взгляда.
Но еще каких-то пять минут, и мы расстанемся.
Навсегда. Слава богу.
Бесполезно поддаваться его природному магнетизму. Он потом и не вспомнит, как меня звали. А я останусь у разбитого корыта. Мы с ним из разных миров.