— Не надо, мам. Лучше обрати внимание, как Ренат всегда говорит всем, что делать! Достал! Вечно всем недоволен! Вечно все не дотягивают до его уровня! — обиженно заявляет сестра.
Мне кажется, или она за что-то дуется на меня? Тут ко мне приходит догадка.
— Из-за Мишиной футболки злишься? Позвони новенькой, пусть тебе её принесёт, вдохнёшь аромат объекта своей страсти… — у меня вырывается смешок.
Лу соскакивает с места красная как рак.
— Что ещё за Миша? — заинтересованно спрашивает мама.
— Беглов, — отвечаю, наблюдая как Лу бросает на меня испепеляющие взгляды.
— А о какой футболке идёт речь? — продолжает спрашивать мама.
— Оставь, ерунда, — отмахиваюсь.
Сестра уходит в дом.
— Зачем было обижать Луизу, милый?
— Лу не умеет владеть ни собой, ни своими эмоциями. Считай, что я её тренирую.
Мама отмахивается, а затем снова с кем-то созванивается. Я же, допив вторую чашку кофе, который мне уже не помогает, так как деревня навевает на меня сон и вялость, вспоминаю новенькую. Точнее не вспоминаю, а она сама возникает в мыслях. Заходит без стука, всё ещё топлес. Выражение смущения на лице, красные щёки и неуверенность в себе. Новенькая раздражает меня, раздражает её поведение и застывшее удивление в глазах, словно она сама не ожидала оказаться среди нас. Ещё бы. Просто вытянула счастливый билет, но даже таким шансом не смогла воспользоваться нормально. С такими как она вечно что-то случается: то упадут, то говорят не в тему, то падают с гидроцикла.
В моих фантазиях новенькая становится раскованной: проводит руками вверх по животу и, добравшись до груди, дразнит меня, облизывает губы и извивается. Затем её тонкие пальцы снова оказываются на моём торсе и идут вниз.
Всё ниже и ниже…
Встряхиваю головой, желая прогнать видение, но Ева оказывается куда настырней, чем я думал. Я не могу перестать рисовать в голове её образ, изгибы тела, аккуратную грудь и маленькие соски. Тогда мне очень захотелось прикоснуться к ней и, сорвав остатки купальника, оказаться внутри. Смотреть в её глаза, сбросив всё раздражение, и больше не вспоминать о новенькой.
Я начинаю возбуждаться.
Усмехаюсь на самого себя. В кого я превращаюсь? Или это нахождение в деревне на меня так влияет, что готов залезть на любую деревенскую дурочку с милым лицом? Пора срочно возвращаться в Москву.
Но я впервые чувствую раздражение вперемешку с каким-то ненормальным желанием взять.
Даже имя искусительницы. Чтоб её.
Забавно, что Тимур тогда на пляже, брызгая слюной, пытался выбить из меня признание, что я переспал с новенькой. Неужели ему так сильно хочется поставить галочку около её имени?
Когда в тот день он приехал в дом, мы с ним больше не поднимали эту тему. А что ещё обсуждать? Я видел, как он провожал Еву и, может, она была к нему более благосклонна и полностью открылась, обнажив и другие интересные места… Так и быть, пусть Тимур забирает себе всех общажных девиц, мне не жалко.
В этот момент к столу возвращается отец, хмуро смотря в телефон. Он почти весь обед вёл онлайн-переговоры по сотрудничеству с якутскими партнёрами.
— В чём дело, Артур? — спрашивает мама, отпивая белое вино.
— Придётся возвращаться в Москву раньше, чем планировали, возникли проблемы. — Отец смотрит на меня.
— Можно же их быстро решить и вернуться, — произносит мама. — Неужели ещё одна проведённая здесь неделя принесёт крах семейному бизнесу? — в её голосе нотки раздражения.
Я не думал, что буду рад проблемам. Теперь у меня есть повод уехать.
— Всё ведь было решено. Мы не один раз обсуждали и финансовую сторону, и рынки сбыта. Что на этот раз? — спрашиваю, звонко поставив чашку на стол.
Папа садится напротив.
— Азат Салимов собирается приехать лично, чтобы познакомиться поближе, — произносит он.
— И?
— И… нам нужно устроить ему хороший приём.
Папа точно что-то не договаривает.