— Пойдем, — она берет меня под локоть и тащит к двери, — ты платишь за такси.
Глава 6
Айла
Черт. Черт. Черт.
Что, ко всем чертям, я творю?!
Ретт засовывает ключ в дверной замок своей квартиры. После нескольких попыток открыть дверь, он, наконец, добивается успеха и проводит меня в темную квартиру, в которой едва ощутимо пахнет ветивером и древесиной. Интересно, как сильно он разозлился бы, если бы узнал правду. Если бы узнал, что я — сестра Брайса, и что я знала, как его зовут, прежде чем он представился мне в клубе «Прескотт».
Но, честно говоря, я не планировала встречаться с ним этим вечером, к тому же, у меня не было подходящего момента, чтобы упомянуть об этом в беседе. Я не умалчиваю об этом намеренно и не притворяюсь кем-то, кем на самом деле не являюсь.
Я вздыхаю. Можно найти миллион оправданий, но это не отменяет того факта, что я поступила неправильно.
Ретт снимает туфли и включает свет. Раздается эхо. Квартира просторная, больше, чем у Брайса. Лучше. И чище. Все блестит и лежит на своих местах. Даже не похоже, что здесь живут люди.
Город за окном сверкает ночными огнями. Я могла бы часами стоять здесь, просто наслаждаясь этим видом, но сначала главное.
— Могу я одолжить твое зарядное устройство? — спрашиваю я, вытаскивая свой разрядившийся телефон из клатча. — Эта штука разряжается, когда батарея на тридцати семи процентах. Я давно собиралась зарядить его.
Он указывает на кухню, где я сразу же вижу знакомый белый шнур, подключенный к розетке. Если бы телефон мог зарядиться всего за двадцать минут, я могла бы заказать такси и благополучно отправиться домой.
Обернувшись, я вижу, что Ретт ушел. Понятия не имею, куда он делся. Может, отключился в какой-нибудь комнате, но я не собираюсь искать его. Прислонившись к столешнице, я намереваюсь зарядить телефон так быстро, как только могу, а затем свалить отсюда.
Нехорошо находиться здесь и притворяться, что я его не знаю. Чувствую себя мошенником, которого в любую секунду могут раскрыть, и что-то подсказывает мне, что лучше не испытывать гнев Ретта Карсона на себе.
В его глазах таится гнев, и чем дольше он смотрит на меня, тем больше мне кажется, что в них бушует огонь, дожидаясь возможности вырваться наружу.
Шарканье, раздающееся из коридора, подсказывает мне, что Ретт жив, здоров и не отключился в какой-то из комнат, но я не готова к тому, что вижу, когда он заходит.
Иисус, Мария и Иосиф...
Я стараюсь не смотреть на него, но не могу отвести взгляда. Физически не могу.
Он не человек, а греческий бог, высеченный из камня самим Микеланджело.
— Ты всегда ходишь без рубашки, когда незнакомки из баров отвозят тебя домой? — спрашиваю я, маскируя свое возбуждение сарказмом, не отрывая при этом от него глаз. На нем нет рубашки. Спортивные штаны с заниженной талией демонстрируют две точеные линии, указывающие на очень заметную выпуклость.
— Все время, — говорит он, усаживаясь в одно из своих кресел в гостиной. Он чешет затылок, ухмыляясь мне.
Он не похож на человека, чья невеста недавно умерла в результате трагической автомобильной катастрофы, но я заставляю себя воздержаться от осуждения, потому что очень мало знаю о ситуации, в которой он оказался, и, уверена, есть что-то еще.
К тому же, все переживают горе по-своему.
Отвернувшись, я проверяю телефон. Он по-прежнему заряжается, но экран черный. Он отказывается работать, в отличие от местечка у меня между ног.
— Тебе куда-нибудь нужно? — спрашивает он.
Кажется, сейчас он... не особо пьян. Может, он протрезвел после того, как мы покинули клуб «Прескотт», в его действиях появилось больше последовательности. Но я не могу не задаться вопросом, не заманил ли он меня сюда под ложным предлогом.
Думаю, теперь мы квиты.
Опираясь на мраморную столешницу, я думаю о брате и о том, сколько раз он, вероятно, стоял здесь, на этой самой кухне, болтая о всякой ерунде со своим лучшим другом. Я представляю их смеющимися, подшучивающими друг над другом. Треплющимися о женщинах, хоккее и обо всем остальном.
— Сегодня был долгий день, — говорю я честно, — поэтому просто хочу вернуться домой и лечь спать.
Он поднимается с кресла, направляясь ко мне и глядя своими холодными голубыми глазами. Он не хочет, чтобы я уходила, и по какой-то безумной причине я тоже хочу остаться. Или, может, мне просто любопытно, что произойдет, если я это сделаю.
Он интересный, этот Ретт.
В нем что-то есть. Хотела бы я, чтобы он достал это и выплеснул, чтобы я увидела, что внутри. Бьюсь об заклад, это было бы захватывающе.