— Привет, — говорит Фернандо с порога. Футболка с V-образным вырезом облегает его мускулистое тело, а темные волосы влажные, будто он только вышел из душа. Он улыбается, показывая свои ямочки и большие зубы, и кивает мне в знак приветствия.
— Посмотрите-ка, кто вернулся. Скучала по нам?
— Я приехала только на неделю, потом возвращаюсь обратно, — говорю я. — И да, я скучала по вам. Поздравляю со сценарием.
— Спасибо! — Он улыбается от уха до уха, его глаза блестят. Как писатель, я узнаю это чувство — кто-то посчитал твою работу достойной и интересной. Это дарит уверенность и уносит на седьмое небо во много раз сильнее, чем морфин.
— Хочешь сегодня вечером прогуляться с нами? — предлагает Вив.
— Сегодня я встречаюсь с мамой, — говорю я.
Вив выдыхает, поднимается с моей кровати и подходит к своему мужчине. Она берет его за руку, а вторую руку кладет ему на бедро, и он наклоняется, чтобы поцеловать ее в лоб. Я никогда не встречала людей, которые бы так идеально подходили друг другу. Они на одной волне. Созданы друг для друга. Даже профессии у них одинаковые. Это так естественно, что иногда пугает.
У него есть она. У нее — он.
Порой они не спят всю ночь, просто разговаривают.
И он слушает ее, ловит каждое слово, будто это самое важное, что он когда-либо слышал, даже если она говорит о рецептах гуакамоле или о новой сумочке, которую хочет купить. В последнее время, например, он обучал ее испанскому языку.
Я вздыхаю.
Мне хочется того же. Хочу так же привязаться к кому-то и испытать эту несокрушимую, безраздельную, непринужденную любовь.
Вив и Фернандо выходят из моей комнаты, закрывая за собой дверь, и я заканчиваю распаковывать вещи. Телефон жужжит в сумочке, и мысли тут же возвращаются к Ретту, и только потом я вспоминаю, что это не может быть он.
Я думаю о нем, представляя, что он делает сейчас, в эту секунду. Думаю о том, что бы мы делали, если бы я была все еще там и не поступила, как вчера. И тогда мне становится интересно, думает ли он обо мне, скучает ли так же, как скучаю по нему я.
Взяв телефон, я ввожу пароль и проверю сообщения.
Мама: Пожалуйста, позвони, как приземлишься.
Я тут же отправляю ей ответ, подтверждающий наши планы на сегодня, а затем перечитываю старые сообщения от Ретта. Непреодолимое иррациональное желание написать ему накрывает меня, и пальцы сами начинают набирать сообщение.
Но я останавливаюсь, удаляя эти слова, будто никогда их и не писала.
Между нами все кончено.
Мы не можем продолжать и дальше обманывать друг друга.
Ведь, как только он узнает правду, все равно не захочет иметь со мной ничего общего.
Глава 22
Ретт
Она не моя девушка.
Я вздыхаю, копаясь в своем телефоне и перечитывая старые сообщения от Айлы.
Прошла неделя с тех пор, как она уехала домой, и, честно говоря, я даже не знаю, когда она вернется. И вернется ли вообще. Я не спрашивал об этом. Не хотел, чтобы она знала, что меня это волнует, потому что, черт возьми, меня это волнует.
Но я не хочу, чтобы волновало.
Не хочу.
Может, какая-то часть меня чувствует вину за то, что я не заперся в квартире, оплакивая Дамиану. Говорят, время лечит раны, но мне кажется, оно исцеляет их быстрее, когда все твое время, энергия и мысли сосредоточены на чем-то абсолютно другом. И тогда в один прекрасный день ты понимаешь, что раны заживают, оставляя после себя небольшие шрамы, которые можно ощутить кончиками пальцев.
Айла — это мазь, которая притупляет боль, затягивает и исцеляет рану.
И я нашел кучу оправданий тому, что позволил ей уйти.
Она ушла, а я даже не попытался ее остановить. Вместо этого только всячески оправдывал свой поступок.
И теперь пожинаю плоды всего этого уже гребаных семь дней.
Просматривая наши сообщения, я ухмыляюсь, читая некоторые ее саркастичные шутки. Вдыхая, я представляю себе, что ощущаю аромат сладкого миндального лосьона, которым от нее пахло в последний раз, когда я ее видел, и представляю нежность ее бархатной кожи под кончиками своих пальцев.
Когда телефон начинает вибрировать и на экране появляется ее имя, мне кажется, что у меня галлюцинации.
— Ты дома? — спрашивает Айла на другом конце линии, не дав мне возможности поздороваться.
— Да.
Она бросает трубку, оставляя меня в замешательстве. Я перезваниваю ей, когда в дверь раздается стук.
— Не могла перестать думать о тебе, — говорит она, затаив дыхание, когда я открываю дверь. Она обнимает меня за шею, прижимается своими губами к моим, и, спотыкаясь, мы пятимся назад.