Сразу после этого выяснилось, что ислины не брезгуют есть свою добычу сырьём. Мы пока не настолько оголодали, чтобы разделить с лисом трапезу. Благо, наш заботливый проводник уже дважды во время пути находил массивные сочные корнеплоды, напоминающие вкусом морковь, которые отдавал нам задаром.
— Как здесь у вас обстоят дела с норами? — перевёл я разговор на более интересную для меня тему.
— По пещерам висят. Идуны их находят нет-нет, — пожал лис плечами.
Ожидаемо. Почти голая, от барханов до гор замечательно просматривающаяся округа совершенно не годилась для появления на ней порталов. Другое дело испещрённая щелями и кавернами скалистая стена, вдоль которой мы шли. Был бы с нами четвёртый, собравший на лбу три луча, я бы не пожалел времени на обследование всех этих дырок и дырочек.
Меньше дня, как в пути, а уже очевидно, что вся жизнь этого сурового края сосредоточена исключительно вокруг гор. И растительности вблизи красных стен куда больше, чем за покрытой колючками, редкой травой и невысоким кустарником примерно километровой полосой, протянувшейся вдоль продолговатого плато, и животные здесь встречаются чаще, и в расщелинах можно довольно легко найти воду. Секрет прост — расположенные под горой области, из-за падающей от заоблачных скал тени, меньше времени пребывают под прямыми лучами солнца.
Благодаря долго не уходящей из-под плато тени проводимое нами в пути время существенно выросло. Здесь уже не приходилось устраивать настолько продолжительные привалы в середине дня, на какие мы были вынуждены прерывать движение, в пору своих странствий по приречной равнине и холмам хассов. Солнце этих широт легко может прикончить неподготовленного путника. От его лучей худо-бедно спасают накидки из пальмовых листьев, уже начавшие постепенно крошиться. С жарой хуже. Стоит воде показать в флягах дно, как отпущенный твоему организму срок функционирования начинает стремительно таять.
— А, что с норами в песках? А в Траве? — продолжил я развивать тему.
— Вроде, есть, — опять пожал лис плечами. — Норы, вроде как, везде есть. Только у мумров их нет.
— Это в тех горах, где, и город, и храм? — уточнил я на всякий случай, уже зная ответ.
— Ага, в них.
Мои мысли на этот счёт подтвердились. Жаль про город и храм проводник наш не знает совсем ничего. Говорит: это к лекам всё. Но при этом и сам не уверен, что ислины из дальнего клана сумеют ответить на мои многочисленные вопросы. Лисы, что идёт в разрез с распространённым во всех мирах мнением, совершенно не любопытны. За весь день наш словоохотливый проводник ни разу не спросил нас про жизнь в других поясах. Только мы узнаём от него что-то новое. К сожалению, информация эта касается в основном местной дичи. Кстати, здесь её на удивление много.
Попадаются и охотники из двуногих. Во второй день пути мы сначала встретили пару ислинов, обменявшихся с нашим проводником несколькими фразами на своём лающем языке, а ближе к полудню заметили вдалеке поднявшегося на бархан ходока. Это уже охотник, и из двуногих, и на двуногих. Великану, видимо, не страшны некие хищные кофы, которыми нас пугал Талас. Полчаса просидели под кручей, за камнем, дожидаясь, когда ходок пройдёт мимо, и, стоило великану снова скрыться в песках, продолжили прерванный путь.
Ближе к вечеру встречи с ислинами, рыскающими в предгорной полосе жизни, начали происходить буквально одна за одной. Дом клана Лус приближался. Нам уже было известно, что представляет он собой большую систему пещер, уходящих далеко под плато. Я был прав — дорогу к нему мы бы запросто нашли и без лиса. Тот в этом признался, когда я раньше срока выдал ему обещанный нож и попросил рассказать, как у них всё устроено.
Талас — профессиональный проводник идунов. Потому и говорит на общей речи так чисто. С людьми ему приходится общаться значительно чаще, чем со своими сородичами. Через его руки проходит едва ли не пятая часть всех людей, приходящих в земли ислинов из-за Кровавой. Маршрут вдоль реки — один из всего двух, которыми идуны попадают к красным горам в этой области Суши.
От переправы ещё можно было сразу двинуться дальше на север, к тому плато, что лежит сейчас слева от нас. До тех троп песчаный язык не дотягивается. Половина — ну, может, чуть больше — людей идёт тем маршрутом, другая вдоль русла. И все, кто держался Кровавой, хочешь-не хочешь, встречают на своём пути, либо Таласа, либо его напарника-сменщика, оставшегося караулить очередных гостей на уступе.
К сожалению, нас, людей, очень сложно запомнить — мы все на одну рожу — как мгновенно вылетают из памяти и наши дурацкие имена, которые Талас у нас даже не спрашивал. Мои попытки узнать, не проходил ли до нас здесь кто-либо из наших товарищей, привели лишь к тому, что ислин, поднатужившись, смог припомнить примерное количество идунов, доставленных им и напарником в дом клана в течение последнего месяца.