А таких очень мало. Сто восемьдесят, двести сорок, триста и так далее. Шаг равен шестидесяти. Подходящих делимых не наберётся и пары десятков. Как, соответственно, и интересующих меня частных.
Подбегаю к решётке. Начну снизу. Пятнадцать? Нет. Двадцать? Нет. Двадцать пять? Снова нет. На сорока мой потолок гаснет. Решил! Число, которое закрывал Тарабан, было — четыреста три. В сумме с «семьдесят семь» оно давало «четыреста восемьдесят», которое и разделилось нацело на двенадцать, дав «сорок» ответом.
Но праздновать эту маленькую победу нет времени. Подбегаю к стеклу, отделяющему от меня комнату гахара. У противоположной прозрачной перегородки, само-собой, давно уже дежурит Вепрь. Смена задания уже произошла, и на стенах теперь светятся новые символы. В частности, мне видны: плюс и за ним «двадцать девять». Это одно из двух действий в квадрате гахара.
Жалко, что цифры всегда появляются в одних и тех же местах. Нелюдь как стоял, так и продолжает стоять в той же позе, держа рядом с собой закрывающую дополнительную поверхность стены рубашку. Эта тварь теперь не шелохнётся до самого конца испытания, каким бы он не был.
Вепрь показывает мне большой палец и убегает. Улыбка на его лице вселяет надежду на лучшее. Перемещаюсь к своему второму «окну». На видимой мне стене комнаты Клеща перед стрелочкой светятся зелёным двойка и тройка. С этого числа начинаем. Правее, у прозрачной части той же перегородки мунцы уже вовсю переписываются при помощи пальцев. Сейчас Вепрь передаст мне свою часть расчётов и те символы из комнаты нелюдя, которые гахар не закрыл.
Всё. Ко мне бежит Клещ. На его лице радость, губы коротышки растянуты в улыбке.
— Гахар лопухнулся! Вторая семёрка. Когда цифры менялись, у него из подмышки вылез край верхней палочки. Гад сразу сдвинулся, но Вепрь успел заметить. А всего цифр две.
Отлично! И тут же важнейший вопрос.
«Какой знак?» — пишу я на запотевшем стекле.
— Деление, — исчезает улыбка с лица коротышки.
Клещ думает, что, раз это действие сложнее вычитания и сложения, то и наша задача по поиску неизвестной цифры в силу этого усложняется. Я с ним не согласен. Одно то, что гахар не успел вовремя спрятать семёрку, сходу решает все наши проблемы. Единственный скрытый символ я определю с лёгкостью.
Да и в целом пугают меня не задачи, а неизвестность по поводу их итогового количества. Если испытание рассчитано на решение более, чем семи заданий, мы напрасно тратим силы и время. Ответ на восьмое давать Тарабану. И его он не даст.
Вепрь, Клещ… Потеря столь ценных соратников — это больше, чем плохо. Плюс Сепан, которому всё ещё остаётся шанс вернуть тело. Плюс накопленные семена и бобы, какие в будущем, при сборе нашего прежнего отряда, могли нам очень помочь. Ну а главное — я ни разу ещё не умирал в Бездне. Что, если мой дух не сможет отсюда вернуться в Китара? Что, если управляющая этим миром программа не засчитает за смерть перерождение в ходока, и мой разум будет разрушен или безвозвратно повреждён?
Но все страхи прочь! От меня здесь уже ничего не зависит. Моё дело — бороться.
— У Вепря выходит сто семьдесят пять, — сопровождает Клещ свои слова написанием данного числа. — Мне в конце всё делить на шестнадцать. Давай, Ло, выясняй, чего буду делить.
Я киваю и приступаю к расчётам. Тут всё ещё проще, чем в предыдущей задаче. К ста семидесяти пяти Вепря для начала нужно прибавить те двадцать девять гахара, которые видно на дальней стене. Получается: двести четыре. Теперь это число нужно разделить на закрытое нелюдем. Всего две цифры, и вторая — семёрка. Вариант здесь один. Нацело «двести четыре» делится лишь на семнадцать. Очередная попытка гахара нам помешать не увенчалась успехом.
Осталось только выполнить действия со стен моей комнаты, и можно передавать итог Клещу. Умножаю полученное «двенадцать» на девятнадцать и отнимаю от произведения пятьдесят два.
«Сто семьдесят шесть» — вывожу я на запотевшем стекле.
Расчёт занял меньше секунды. Стоило Клещу произнести последнее слово, как я тут же выдохнул на стекло, чтобы сразу же дать коротышке ответ. Глаза мунца вытаращены в удивлении.
«Твой ответ — одиннадцать» — на всякий случай добавляю я пальцем.
Клещ срывается с места. Мне же снова нужно бежать к квадрату гахара. Я всегда должен держать эту тварь в поле зрения. Если данная задача окажется на сегодня последней, мне придётся ловить Тарабана. Где появится выход из Бездны? Он будет один для всех, или каждому из нас предстоит нырять в свой портал? Мне нельзя дать гахару сбежать. Как нельзя и позволить прикончить кого-то из мунцев. По ножу мы все взяли с собой. Ни у Вепря, ни у Клеща против нелюдя нет ни единого шанса. Что он выберет — бегство, попытку убить меня, или постарается навредить мне, лишив верных соратников?