Ответ на все эти вопросы откладывается. Вепрь машет мне из-за дальней прозрачной перегородки, тыча вверх пальцем. Понятно — его потолок загорелся зелёным. Приступаем к решению новой задачи. Эта уже в любом случае станет последней.
Бросаю взгляд вверх. «Кровавый таймер» давно уже прошёл середину стекла и до края ползущего вниз красного пятна остаётся не больше двух метров. Это вселяет надежду. Мы, конечно, потратили лишнее время на переписку и дополнительнюю беготню туда-сюда, но эта задержка не столь велика, чтобы стать приговором. На Суши испытания Бездны просты. У четвёрки любых идунов должен быть шанс закрыть эту нору. Раз отпущенный нам срок подходит к концу, значит задач здесь осталось: одна или максимум две.
Звёзды, сжальтесь! Пусть будет одна. И так уже вижу, что в этот раз меня ждёт наиболее сложная. На дальней стене квадрата гахара число из трёх цифр. Его нужно будет умножить на то, что мне сейчас передаст через Клеща Вепрь. Если и у Хайдара зелёным горит что-то крупное, у нас будут проблемы. Слишком большие числа существенно усложнят мне задачу. Ладно, сейчас всё узнаем. Бегу к комнате коротышки.
Даже так? Теперь понимаю, зачем испытуемым дана возможность писать на стекле. Некоторые, особо сложные по местным меркам расчёты, далеко не каждому дикарю по силам делать в уме. Впрочем, у меня нет уверенности и в том, что любой добравшийся до Суши житель этой отсталой планеты владеет методом деления, умножения «в столбик». Окажись сейчас на моём месте кто-то другой, и не факт, что он с той же лёгкостью смог бы перемножить «шестьдесят три», которые были у Вепря, и «семьсот сорок девять» горевшие на стене в квадрате гахара.
Тут нужно иметь хоть какое-нибудь минимальное образование. Того же Китара в храмовой школе учили этим арифметическим приёмам — в теории он умеет умножать «в столбик». Интересно, мальчишка бы догадался, надышав на стекло, проводить расчёты на нём? Не факт. Зная Китара, тот скорее бы умножил шестьдесят на семьсот пятьдесят — при таком округлении это несложно — потом прибавил бы к полученному те же «семьсот пятьдесят» ещё трижды и затем вычел бы из итоговой суммы лишние «шестьдесят три». То есть, сделал бы всё то же самое, что делаю я, только за куда большее время, но тоже провёл бы расчёты в уме.
Но ладно. Теперь эти «сорок семь тысяч сто восемьдесят семь» нужно сложить с чем-то, что нацело делится на пятьсот двадцать шесть. Именно такое число светится жёлтым следом за знаком деления на левой стене моей комнаты. Остальное всё после. Сейчас мое дело — вычислить закрытые гахаром цифры. Благо, тех в этот раз тоже не две.
Их три. И последняя, которую нелюдь не смог закрыть — это девятка. Зря, ох зря, Клеща так пугает деление. Не было бы его среди семи действий нашей общей задачи, мне бы было сложнее. То есть, даже не так. В первую очередь мне помогает деление, когда оно есть уже после закрытого гахаром числа. В данном случае мне достаточно одного деления среди пяти оставшихся действий. И оно идёт сразу же за искомым значением.
Так ещё легче. Сначала мне нужно узнать, сколько «пятьсот двадцать шесть» помещается в «сорок семь тысяч сто восемьдесят семь». Одно на другое не делится нацело. В делимое влезло восемьдесят девять делителей, в остатке же три с лишним сотни. Теперь только нужно установить, в сложении с каким трёхзначным числом, заканчивающимся на «девятку», эти «триста семьдесят три» дадут нечто нацело делящееся на пятьсот двадцать шесть. Нехитрая схема мгновенно возникает перед внутренним взором. [(373+ХХ9)/526].
Перебор вариантов не требуется. Он здесь один. Гахар прячет «шестёрку» с «семёркой», результат же деления: «девяносто один». Умножаю данный ответ на горящее на второй моей стене «двадцать семь» и полученное «две тысячи четыреста пятьдесят семь» можно передавать Клещу.
А можно и не передавать. Думаю, быстрее получится досчитать всё самому и сразу сообщить Вепрю финальный ответ.
«Давай всё, что у тебя и у Вепря» — пишу для Клеща на стекле.
Так как мунец секунду назад закончил мне передавать информацию про частично закрытые символы со стены гахара и стартовое число Вепря, ему и на ум не придёт, что ответ у меня уже есть. Наверняка, он подумал, что для поиска оного мне нужны абсолютно все вводные.
— Тьфу! — ругается коротышка сам на себя. — Не спросил сразу. Сейчас.
Клещ бросается к комнате Вепря и, спустя десять секунд, возвращается обратно. Тем временем «кровавый таймер» успел спуститься ниже высоты моего роста. Чтобы видеть губы Клеща, мне приходится немного пригнуться.