Последнее, что он помнил – как Коди держала его за ногу, разговаривая с врачом скорой помощи.
«Я умер?»
Интересно, а где католики Малачай проводят вечность? Об этом было страшно и грустно думать. И на этот вопрос он не хотел знать ответа.
«Ладно, если я не умер, следующему павиану, ударившему меня доской, я засуну его в весьма чувствительное место», — На самом деле, Ник превратит его в человеческую или демоническую кашу.
Когда в темном воздухе запахло чем-то тухлым, Ник сморщился и прижал руку к носу, пытаясь заглушить это. Фу, да что это? Пахнет хуже, чем подгоревший яичный порошок, а он ошибочно полагал, что уже ничего не может быть хуже. Ну ладно, ничего кроме того запаха, который был в мужском туалете, когда он совершил ошибку и зашел туда после Стоуна.
О да, тогда пахло еще хуже. Он не знал, что обычно едят оборотни, но не важно что это, но оно основательно подгнило внутри. Не удивительно, что у Стоуна был вечный ПМС.
— Привет!
Он подпрыгнул, когда на расстоянии вытянутой руки неожиданно прозвучал голос.
— Простите?
— Я сказал «привет». Знаешь такое слово? Ты говоришь по-английски?
Не зная, что ожидать от незнакомого голоса, Ник отошел подальше.
— Не уверен, что на это ответить. Но я говорю по-английски… чаще всего, и я понимаю тебя и слово «привет».
— А, — облегченно сказал неизвестный голос, а затем добавил. – Я же говорю по-английски, да?
Ник нахмурился.
— Хм…да. Точно уверен.
— Хорошо. Иногда тяжело сказать определенно. Языки приходят и уходят. Иногда я знаю их, иногда…
— Кто ты? – спросил Ник, перебивая. – Где мы?— На что ответить? – спросил голос раздраженно. – Кто или где? Можешь еще впихнуть сюда «что» для полного набора. Ах, я еще забыл «как» и «почему». Ну вроде все. По крайней мере я так думаю.
Голос остановился, а затем начал перечислять.
— Кто, что, где, как, когда, почему. Да, это все, — сказал он гордо, затем его тон стал капризным. – Хотя на их все вопросы я не знаю ответов. Как можно сказать, как ты сюда попал, если не знаешь где ты? Тяжеловато, да? То есть, если ты куда-то попадаешь, разве ты не должен знать как это случилось и по чьей вине, ты должен знать где это где, потому что сам здесь оказался. Верно?
Ник чувствовал, будто его в слепую вытащили в шоу «Кто на новенького». Кто бы этот парень не был, но искрометно шутить у него точно не получалось. Парень почти испортил свое выступление.
— Так и я не знаю, где ты, — продолжил он не переводя дыхание. – И меня сбивает с толку, что ты не знаешь, где ты. Зачем тебе идти туда не знаю куда? А люди еще обзывают меня. По крайней мере я знаю где я и с кем говорю, и я никогда не иду в место, которое не знаю. Я по крайней мере знаю, куда я пытался попасть. В этот раз… мы туда не пойдем. Но не потому что я не знаю, куда ведет дорога. Я знаю. Она ведет к плохим воспоминаниям, которые я не хочу воскрешать. Нечто вроде вонючих родственничков и гадких боссов. И о них я тоже не хочу вспоминать, могу, но лишь чтобы послать им кошмары. В этом случае, я в игре.
Ник не закрывал рот во время всей этой тирады. Ага… Это самый странный человек, которого он когда-либо встречал, и это с тем учетом, что капитаном его команды был оборотень, босс – бессмертный охотник на вампиров, у которого была махающая ножами в духе ниндзя домработница, его наставником был Смерть, лучшим другом – демон, а девушка, кем-то сверхъестественным, а еще была Сими…
Точно, мальчик. Ник знал все возможные варианты странностей, и не только натыкался на них. Большинство дней он среди них существовал.
Но этот парень…
Он перебил все рекорды странностей.
Когда он наконец остановился, чтобы вдохнуть, Ник перебил его:
— Как насчет начать с первого вопроса, а потом ответить на остальные?
— А чего сразу не сказал? Да, некоторые люди очень странные. Меня зовут Асмодеус. И ты дома. Ты разве не знал?
Ник нахмурился.
— Приятель, это не мой дом. Во-первых, мой дом не такой темный, хотя мама экономит и отказывается жечь свет. Улица Бурбон не бывает такой темной.
Асмодеус издал раздраженный звук.
— Ты разве не видишь в темноте?
Он совсем слетел с катушек? Никто не может видеть в подобной тьме.
— Черт, Джим, я не летучая мышь. Я мальчик.
— Ладно… — протянул он. – Меня зовут не Джим. Я ведь сказал, я Асмодеус. И почему ты не видишь в темноте?
Он точно не фанат Стар Трека. И с чего он решил, что Ник может видеть в кромешной тьме?