— Конечно, что за защита против зомби и демонов без соли?
— Просто проверка. С приездом твоей мамы, и в это время года, твой разум не так остр как обычно.
— Ты мне-то не рассказывай. Я же тоже не дурак. Немножко ума все же есть. Хочешь взять чертополох и разобраться с дверью?
Может, у Баббы был ум, но его вменяемость вызывала сомнения.
Но, после всего, что они пережили за последний год, Ник не хотел сомневаться. Если их команда может удержать тех, кого он встретил в Нижнем Мире, то они могут замотать его в фольгу, побрить и называть Сью.
Марк открыл бутылку с чем-то, что пахло хуже, чем его обычная утиная моча.
Даже Бабба застонал.
— Марк, помойся, сынок. Ты протушил тут все.
— Ха, ха, ха, — передразнил Марк. – Это сера воняет.
— Ну да, конечно, — Бабба вырвал бутылку и понюхал. Тряся головой и гримасничая, он быстро закрыл ее крышку. – Фуу, приятель, — пробормотал он. – Блин, да это воняет как ты после трех дней на Comic Con[23]. Ты пытаешься эту вылить тут?
Ага, ведь они были так рады стоять на стуле доктора и разрисовывать святой водой стены. Они даже за это могут принять на работу.
После испытательного срока.
Ник заскулил, когда от смеха над нелепостью ситуации, у него разболелась покрытая синяками сторона. Они оба бесценны. Он не знал, что смешнее – то, что они говорили, или что делали.
К сожалению, когда Марк поджог чертополох, пришла медсестра. Она закричала и побежала за охраной.
Бабба и Марк начали складывать свои вещи. Ника всегда поражало, как быстро, не смотря на рост и мускулистое тело, двигается Бабба. Марк же был гибким и поджарым. Скорости ждешь от него.
— Мы тебя прикрыли, братец, — сказал Бабба. – Это должно отогнать почти все. А теперь нам нужно сматываться, пока нас не поймала охрана. Моя мама достаточно вспыльчивая, чтобы всю ночь продержать меня в кладовке, если меня поймают снова.
Ник рассмеялся на мысль о том, что кто-то размеров Баббы может бояться кого-то крошечного, как доктор Бердетт.
Пока не вспомнил, что был выше и крупнее свое мамы тоже. Но она до чертиков его пугала. Ну да, он не может дразнить Баббу за мамафобию. Как кто-то сказал, у руки, что качает колыбель и правит миром, обязана быть мама рожденная на Юге.
Осознав все, он кивнул им.
— Спасибо, ребята. Увидимся позже.
Они прокрались через дверь, как два шпиона, избегающие камер.
Ник улыбался, когда вернулась медсестра.
— Куда они ушли?
Когда не знаешь, что ответить, какова лучшая тактика?
Притвориться глупым.
— А вы о ком?
Она разозлилась.
— Не знаешь? Мужчины, что жгли здесь что-то. Где они?
— Я не видел никого, кто бы жег здесь что-то.
Она уставилась на него, и он мог поклясться, что увидел в ее взгляде обещание его пристрелить.
— Мы найдем их. С тобой или без тебя.
Он пожелал ей удачи. Они были более скользкими, чем склизкий аллигатор на охоте в болотах. Хотя, худшее, что с ней может случиться – она поймает их.
Это, как пытаться удержать кобру в коробке для ботинок. Не очень хорошая идея.
Ухмыляясь, Ник лег и закрыл глаза. Он перевел свои мысли на нечто получше двух чокнутых, убегающих от властей.
Никода.
Вместо того, чтобы отправить ее с Калебом за едой, он мог оставить ее тут. Он не знал почему, но даже один ее вид успокаивал его. Не важно, что с ним случалось, она делала его жизнь лучше.
Иногда, он думал что влюблен в нее. Иногда…
Кто-то в этом уверен? Звонят колокола, слышен свист, или…
Что?
В реальной жизни должны быть пузырьки с мыслями над каждым, чтобы знать, что происходит в их головах. Самое грустное, что он не знал, кого спросить. Его мама никогда не любила. Кроме его и его отца, она не подпускала к себе мужчин.
«Я не приведу мужчину, пока у меня малыш в доме. Любого, кто ударит моего Страшилку, я прирежу».
Впервые за долгое время, он почувствовал себя виноватым из-за этого.
Но после того, что Коди рассказала ему, он знал настоящую причину, по которой она не встречается ни с кем. И это терзало его сердце. Меньяра бы на этот счет выдала свое стандартное:
— Во вселенной случаются вещи, которые не поддаются объяснению. Но поверь мне, когда они нападут, ты будешь знать.
Кириан не хотел говорить о своей жене. Никогда. Ашерон считал любовь невероятной глупостью.
«Знаешь, что такое любовь, Ник? Это способ, которым женщины контролируют отношения и тебя. В неверных руках все еще хуже – она становится самым болезненным оружием. Так что, когда отдашь свое сердце, убедись, что это равноценный обмен. Впустишь их, а затем вычеркнуть их из жизни подобно тому, как вспороть живот тупой ложкой».