Ник вдыхал ее запах, пока она целовала его, и чувства в нем перемешались. Он был созданием, сотканным из ненависти и жестокости.
Она была созданием света и заботы. В его крови было заложено уничтожение ей подобных.
Но вот он не хотел. Особенно, когда она обнимала его за плечи, и крепко прижимала к себе. А затем она начала тихонько напевать ему, ее дыхание щекотало его ухо. Нежную колыбельную, которую мама пела ему ребенком. Он позволил звуку ее голоса и нежности ее руки в его волосах, успокаивать себя. Они охватили его чем-то более теплым, чем его ненависть.
Он был полностью согласен оставаться здесь.
Пока острая, колющая боль не разорвала ему грудь.
Коди с ужасом вдохнув отстранилась от него. Как только она это сделала, то увидела, что его насквозь пробивает копье, вошедшее со спины.
Ник покачнулся. Боль была такая, какой он еще никогда не испытывал. Он упал на колени.
— Малыш? – ужас в ее зеленых глазах сказал ему, что она не причастна к атаке.
По какой-то причине это придало ему сил. Обернувшись, он увидел, кто ранил его.
Его отец.
Зарычав, он склонил голову, чтобы рассмотреть демоническим зрением того, кто его ранил.
Адариан приложил указательный палец к его лбу, как делал уже раньше. Но в этот раз Ник не почувствовал резкую боль.
— Прости, сын. Но мне нужно…
Отцу не получилось закончить предложение. Ник вырвал наконечник из груди и пронзил им Адариана.
— Никогда недооценивай каджуна из глуши в битве, — он отпихнул Адариана.
Вдохнув, Адариан закашлялся. Он посмотрел на раскрытую рану на теле Ника, затем на свою. Его собственная кровь заливала ему руки.
Ник облизнул губы, чуя ее запах. Когда один Малачай побеждает другого, то впитывает силы того. Но лишь силу, никаких слабостей. Если он смешает силу Адариана со своей…
Он рассмеялся. Никто не сможет командовать им. Ему не придется бояться Нойра или кого-либо еще.
С этой мыслью в голове он сделал шаг вперед.
Адриан развернулся и исчез.
Ник побежал за ним. Но как только он расправил крылья, чтобы взлететь, он почувствовал нежную руку на своей.
— Отпусти его.
Но он по-прежнему не слушал.
Пока ее губы не коснулись его. Его кровь закипела и в нем зажегся новый огонь.
Коди улыбнулась ему, затем сморщилась, словно что-то причиняло ей боль. И только тогда он понял, что копье отца прошло сквозь него в Коди.
Нет…
Только не она.
— Никода?
Ее ноги ослабли.
Ник подхватил ее на руки. Его кровь заливала его доспехи и ее прекрасную кожу. Она побледнела. Затем подняла руку, чтобы дотронуться до его губ.
— Твоя кровь ядовита для таких, как я.
Его желудок сжался.
— Я приведу помощь.
— Не получиться. Я не могу пойти к человеческому врачу, — она закрыла глаза.
— Останься со мной, — прорычал он яростно.
По ее щеке скатилась маленькая слезинка. От нее его сердце разорвалось на части. Она всегда была такой сильной, сильнее чем сама жизнь, он и забыл, какой крохотной она была. Он почти не ощущал ее вес в своих руках.
— Ты создание смерти, Ник. Ты не можешь приказать мне жить. Эти силы тебе не принадлежат.
Он почувствовал невыносимое горе, когда подумал о жизни без нее. Это дыра навсегда останется в нем.Она была холодной и болезненной…
Он не мог дышать.
И тогда он понял правду.
Он любил ее. Она та сила, что помогала ему переживать самые тяжелые дни. Звук ее голоса…прикосновение ее руки. Это он желал больше всего. А не ее крови.
Ее жизни.
«Я люблю ее,» — теперь он понял, что пытались сказать ему люди. Вот как ты ощущаешь любовь. Но это было не приятно. Это пронзило его еще сильнее, чем сделал его отец. Фу, отстойно понимать, что кто-то значит для тебя больше, чем ты сам. Понятно, почему Ашерон это так презирал.
Атлант был прав. Ты отдаешь часть себя другому. Часть, которую не восстановить. И она исчезает, прежде чем ты это успеваешь осознать.
И я не знал, когда и как отдал ей свое сердце. Но он не мог отрицать пустоту в своей душе от мысли потерять ее навсегда.
«Я должен ей помочь».
— Принеси ее мне, Малачай, и я спасу ее для тебя.
В это раз он знал, чей голос терзал его.
— Нойр?
— Да. Приди ко мне, Амбросиус. И я позабочусь о вас обоих.
Ник собрался подчиниться, но затем остановил себя. Он прошел школу улиц и не был глупцом. Я о вас обоих позабочусь» звучало для него как угроза.
Коди задыхалась, и он перевел свое внимание на нее, и секунду, ее жизни убегали вниз по его рукам.