Вот, мы подошли к «инь и янь». Сердце бешено колотилось в груди. В памяти вспыхнули те моменты, когда я с трясучими руками ждала своей очереди, когда сдавала последние экзамены. Хорошо, что это невероятное волнение уже в прошлом!
— Ты играешь? — неожиданно спросил Дэниэл.
— Ну, немного, — пробормотала я.
— Правда? — искреннее удивился он. Его голос был возбужденным. — Сыграй что-нибудь!
— Что? Нет! Я… не буду играть. Не хочу чувствовать себя неловко перед тобой из-за того, что плохо играю! Все-таки три года даже близко не прикасалась к клавишам. Так что извини…
— Пожалуйста! — взмолился он.
Разве я могла ему отказать, когда он так меня просит?..
— Хорошо, — сдавшись, вздохнула я. — Только не смейся!
— Обещаю, не буду, — серьезно проговорил он.
Я сделала глубокий вдох и села за белый рояль. Дэниэл, спустя несколько секунд, сел за черный рояль.
Забытая мелодия души мгновенно вспыхнула в памяти, стоило мне только прикоснуться к белоснежной клавише рояля. Умиротворяющий звук плавно перешел в другой.
На моем лице появилась по-детски чистая улыбка. Я была безумно рада, что не забыла ту прекрасную мелодию, что сама когда-то придумала!
Вот, пальцы правой руки забегали по клавишам, а потом присоединилась и левая рука.
В памяти полностью восстановился текст мелодии, и я уже увереннее заиграла музыку.
Когда мои пальцы безошибочно порхали по клавишам — звук все равно казался каким-то пустым и однообразным. Но когда помимо своей ведущей мелодии я услышала слабый гармоничный подголосок — музыка стала более объемной. Она стала прекрасной. Никогда не думала, что мое произведение будет столь красивым!
Но это только благодаря Дэниэлу…
Конечно же, эта мелодия закончилась грустным сочетанием нот.
Мы с Дэниэлом одновременно убрали руки с рояля и сложили их на коленях. Улыбка на моем лице так и не померкла.
— Никогда не слышал такой удивительной музыки! — восхитился Дэниэл. — Я знаю этого талантливого композитора?
— Никакой это не композитор! — фыркнула я, смущенная его словами. Он непонимающе уставился на меня. — Эту музыку написала я, когда обучалась последний год в музыкальной школе. Честно говоря, никогда не думала, что еще раз когда-нибудь прикоснусь к роялю снова…
— Это произведение — шедевр! — уверено сказал Дэниэл. Он приподнялся с мягкого стула и не спеша подошел ко мне. Я опустила голову.
— Красивой музыка получилась только из-за тебя.
— Вовсе нет! — мягко воскликнул он. — Тебе напомнить, что ты играла главную мелодию, а не я! Я только аккомпанировал тебе, чтобы звук получился объемнее и сложнее. А сама музыка просто чудо, как и ты! — его рука проскользнула по моему лицу, оставляя за собой пылкий жар.
— Ты просто пытаешься успокоить меня, — промямлила я, из последний сил пытаясь противостоять его нежным прикосновениям.
— Нет, — его губы ласково бродили по моей щеке, спуская к ключице. Затаив дыхание, я наслаждалась нежностью Дэниэла. — Я говорю тебе чистую правду! Ты действительно сочинила прекрасную музыку! Можешь поверить знатоку, как я!
Его самодовольный голос заставил меня рассмеяться. Дэниэл засмеялся вместе со мной.
— Теперь твоя очередь мне что-нибудь сыграть, — успокоившись от смеха, сказала я в пол голоса.
— Что именно ты хочешь услышать? — шепотом спросил он, его губы теперь оказались на моей шее.
Внутри меня бурно пульсировала кровь, внутри меня все сжалось, когда его губы приоткрылись. Нет, я не должна его бояться! Он ведь хороший, он не плохой…
— Что тебе больше нравится, — я слабо пожала плечами.
— Ну, мне много чего нравится, — многозначительно ответил Дэниэл. — Но больше всего мне понравилась твоя мелодия души!
— Ты преувеличиваешь.
— Нет, не преувеличиваю, — его голос был сладок, как медовый нектар.
— Ладно, закрыли эту тему, — со вздохом, неохотно проговорила я.
Дэниэл, поцеловав в мочку уха напоследок, отстранился от меня и вернулся к черному роялю. Я встала со стула и, перебирая ногами, подошла к нему. Дэниэл выглядел очень расслабленно и уверенно, в отличие от меня. Я же всегда сжималась и напрягалась. За это меня часто ругала моя учительница по фортепиано.
— Итак, сыграй мне что-нибудь из своего личного предпочтения, — попросила я.
Дэниэл кивнул.
Потом, его тонкие пальцы прикоснулись к клавишам рояля, и зазвучала музыка. Гармония звуков поражала меня, что у меня отвисла челюсть. Чье бы это не было произведение — Дэниэл играет его лучше всех! Меня немного насторожило, что музыка, которую он сейчас с душой играл — была грустной, как и моя.