— Сделали тайник в тайнике! Гады!
Здесь была не деревянная крышка, как наверху, а небольшая каменная плита, которую он в остервенении попытался поднять один и уронил. Масуд помог ему. Замире, стоявшей рядом и смотревшей на Батырова так, как будто она и взглядом могла убить. Трошин приказал:
— Отойдите.
В яму был вколочен сундук. Откинули его крышку и начали доставать — ручной пулемет английского происхождения, два ящика с патронами для него и еще один с патронами для маузера, точно такой, как нашли в сундуке Фатимы-биби, только тот был пустой, четыре ножа исфаганской стали, шубу из куницы, а под ней два хурджуна, до половины заполненные золотыми и серебряными монетами, и кожаный мешочек с нитками жемчуга.
— Все для дочери? — спросил Алексей Петрович у мельника.
— Конечно! Ее приданое.
— И ручной пулемет — в приданое? Хватит! Вы же сами предлагали мне не играть в прятки — взрослый человек. Где Шерходжа?
— Не было его здесь! — закричал мельник.
— Отвечайте. От этого зависит ваша жизнь.
Кабул замычал, как немой. Замира смотрела на отца так, точно обещала задушить своими руками, загрызть, если он откроет рот.
— Откуда это? — Трошин показал на оружие. — Не скажете?
— Скажу. Басмачи оставили. Они сделали тайник. Давно хотел признаться, да боялся — не поверят. Вот и вы не верите.
— А что вы здесь с дочкой делали? Сейчас. Басмачей вспоминали?
Кабул молчал, и Замира перестала есть его глазами. В комнате становилось все более душно. Дыры наружу, для воздуха, хозяева заткнули на ночь, скрывая от людских глаз свет лампы.
— Ясно, — сказал Трошин. — Пошли.
Когда вывели арестованных из подземелья, Трошин еще раз проверил, как связаны их руки, и приказал Батырову отвести в милицейский участок. Время было дорого, и с Масудом он решил немедленно осмотреть и обыскать дом мельника, распорядившись, чтобы Батыров разделил арестованных и все время допрашивал Кабула. Была надежда, что его дрожащая душа рассыплется, хотя он пробормотал, уходя:
— Шерходжи в Ходжикенте… нет!
Но, похоже, это только для дочери.
В доме ничего не обнаружили. Ничего и никого, кроме жены мельника, Айпулат, сморщенной, болезненного вида старухи, некогда, как можно было догадаться, видной собой. Она действительно ничего не знала, ахала, много плакала и на вопрос Трошина, приходила ли к ним Фатима-биби, искренне ответила:
— Нет, нет…
— Припомните, тетенька.
— Накажи меня бог, ее у нас не было! Я не видела.
А она ходила сюда. И, значит, ходила к Шерходже.
— Не будем терять времени.
Айпулат, перебирая слабыми ногами, выплыла за ними на темную веранду, протянула руки:
— А где Замира? Где дочь? Отец где?
Похоже, она ничего не знала и о тайнике.
Два коня в конюшне, приготовленные седла не оставили сомнения в том, что Шерходжа с Замирой сегодня собирались бежать.
— Он здесь! — сказал Трошин. — Он где-то здесь! Надо обыскать весь кишлак. Я, конечно, шляпа. Гнать меня из ЧК! Не установил наблюдения за мельницей. Шерходжа мог выйти после того, как я испугал Кабула дневным разговором. Гнать, гнать!
По дороге к сельсовету он соображал вслух, что сейчас надо срочно позвонить Саттарову, чтобы постарались закрыть все дороги в горы, к перевалу. Если Шерходжа бежал из Ходжикента, то сегодня. Может быть, попросить Саттарова, чтобы прислал сюда людей на помощь, и сказать Исаку-аксакалу, чтобы мобилизовал всех надежных людей на поиск Шерходжи.
— Надо перерыть кишлак.
— Начиная с байского дома, — подсказал Масуд, все время чувствуя себя виноватым.
— Беглец не прячется в своем доме, я думаю.
— А может, потому и спрятался, что ты так думаешь.
— Ты хорошо знаешь этот дом? Там есть где спрятаться?
— Я был в нем всего два раза. Один раз вместе с тобой, когда ты взял меня понятым, и один раз в гостях.
Масуд едва не прибавил, что сейчас в саду его ждет Дильдор, но Трошин без того был сердит, не стоило его раздражать, да и вряд ли Дильдор все еще ждет его у арыка, где они условились встретиться с началом гулянья. Оно кончалось. Люди расходились. Устали, а завтра — своя работа, поля.
Три девушки двигались навстречу, щебеча о чем-то. Масуд с Трошиным отступили в тень от дерева, улицы в кишлаке не освещались, и легко было спрятаться. Стало слышно, как девушки переговаривались:
— А учителя не было.
— Так жалко! Я думала, он споет.
— Он работал больше всех. Утомился.
— Ну да! Укрылся где-то с Дильдор, ее тоже не было, — добавила самая смешливая.