— Эллен, что… – Начала было женщина, но я её перебила, вскакивая на ноги так резко, что кресло позади меня опрокинулось на спинку.
– Это не я! – Мой голос утонул в гуле очередного пролетавшего самолёта. Из открытого окна повеяло ветерком, балдахин вздулся и поднялся вверх, несколько газет на журнальном столике слетели на пол, а мои волосы налегли на лицо. Дворецкий поспешил устранить неполадки. – Мама, это не я!
– Милая, хватит уже сваливать всю вину на других. Пора научится принимать правду и не врать нам, – мама закатила глаза и стянула с головы широкую шляпу с полями и черную вуаль, которую она постоянно носила, чтобы на улице скрыть следы скорой смерти. Я прикрыла веки и несколько ряд втянула носом воздух, пытаясь справиться с нахлынувшим гневом.
– Мама! – Я проследила, как её изящная фигура скрывается на втором этаже квартиры и повернулась к отцу. – Папа!
– Я видела твою успеваемость, – мама вновь появилась на лестнице, но в этот раз на ней уже не было этого черного обтягивающего платья и высоких каблуков. Я пригляделась к её лицу и заметила, как более глубокие морщины исказили её. Отца ещё не тронула седина, потому что в нашем мире женщины стареют намного быстрее. Если приглядеться, то уже можно увидеть лучики морщин в уголках глаз. – Почему ты не учишься? Пропускаешь занятия, отсиживаешься в туалетах… Милая, я думала, что ты умная девочка.
– Мама, пойми же ты, что я – неудачница. Это факт! – Мои руки сами сжались в кулаки. Я никогда не чувствовала такую ярость внутри в отношении родителей. Несколько месяцев назад, когда я впервые узнала о своём зачислении туда – я накричала на них. Когда меня впервые там избили, а весь оставшийся день я провела в слезах в подвальном туалете – я поклялась, что никогда сюда не вернусь. Через месяц после моих прогулов куратор влепил мне выговор и исправительные работы. – Зачем вы меня вообще отправили в военную школу? Это так глупо... Какую выгоду для себя вы надеялись там найти?
– Приучить тебя к дисциплине! – Отец встал на ноги и отложил на журнальный столик пейджер. Он вновь приветливо прогудел и потух. Мама посмотрела на меня очень внимательно, видимо, не ожидая таких слов от меня, но промолчала, поджав губы. Я понимала, что этим вопросом полностью довольствовался отец, иначе меня бы там вовсе не оказалось. – Куда мы тебя должны были отправить? В школу любви и мира на первый уровень?
– Я бы лучше жила на первом уровне, чем гнить на третьем и осознавать, что нас ненавидят! – Я слышала, как прикрыла в изумлении рот мама, видела, как остолбенел отец, и как жилка на его лбу вздулась и запульсировала. Я только сейчас поняла то, что сказала. В полной мере. Меня обдало холодом. Ноги сами понесли на второй этаж, в след я слышала, как причитает отец.
– Это всё твоё воспитание, – громкий голос эхом отдавался от стен и окон, что-то с грохотом упало на пол, мама от неожиданности вскрикнула, но в этот раз молчать не стала.
– Не попрекай меня дочерью! Это я её рожала, а не ты.
– Без меня у тебя её бы вообще не было.
– Без тебя я бы сейчас не выглядела так! – Она на несколько секунд замолчала, переводя дыхание. – Без тебя я была бы счастлива! Мы были бы счастливы с Эллен.
Я захлопнула дверь и больше ничего не слышала.
Через несколько часов я решилась выйти из комнаты. Отца дома не было, что в принципе не удивительно. Я никогда не спрашивала, куда он уходит, прекрасно понимая, что либо на работу, либо к любовнице, либо на работу к любовнице. Мне не было никакого дела до отношений родителей. Они ругались, ругались и ругались. Никогда не слышала, чтобы кто-то из них просил прощения у другого.
Мама сидела в глубоком кресле с гостиной и листала какой-то журнал. Она увидела меня ещё тогда, когда я осторожно коснулась пальцами первой ступени лестницы. Женщина пролистала пару страниц, пока я спускалась, прежде чем обратить на меня своё внимание.
– Что-то случилось? Ты никогда не выходила из своей комнаты в такие моменты до следующего утра.