Я посмотрела на часы: было почти десять. Пробравшись обратно в комнату, натянула джинсы и футболку. В спальне родителей все еще горел свет. Я постучала и, когда услышала папин голос, вошла. Он в наушниках что-то печатал на своём ноутбуке. С другой стороны кровати тихо посапывала мама.
- Могу я пойти погулять с Корой и Эриком? - прошептала я. - Они только что приехали из Портленда, и мы выиграли.
Он улыбнулся.
- Я слышал. Разве не поздно для гуляний? - спросил он, проверяя время.
- Всего лишь десять.
Он молчал, и я была уверена, что он скажет, нет.
- Чтоб до полуночи вернулась.
- Спасибо, пап, - я подбежала к нему и поцеловала в щеку. - Спокойной ночи. Люблю тебя, - сказала я и поспешила к двери.
- Рейн, - позвал он, перед тем как я закрыла дверь. Я обернулась. Он смотрел на меня проницательным взглядом; мягкая улыбка на узком лице. - Не хочешь побегать завтра утром? Я думаю выйти к часам девяти.
У меня возникло чувство, что таким образом он хотел выведать, во сколько у меня занятие с Лаванией. Готов ли он вернуться к пробежкам? Он провел несколько месяцев в коме и все еще выглядел, не знаю, больным.
- Ладно. Готовься глотать за мной пыль.
Он усмехнулся.
- Посмотрим. Повеселись там и будь осторожна.
Я закрыла дверь и нахмурилась. Ему сложно принять все эти дела с Валькириями. Пробежка может вернуть в его жизнь долю нормальности. Папа был триатлетом и пару лет участвовал в нескольких триатлонах. До катастрофы он как раз тренировался для своего первого триатлона «Айронмен». Когда я еще плавала за команду, мы вдвоем часто бегали по выходным и участвовали в местных марафонах на пять и десять километров.
Накрасившись и причесав волосы, я схватила свои права, карточку с деньгами и куртку. Внизу меня встретила и обняла Кора.
-Ты должна была быть там, Рейн. Торин был великолепен.
Я оглянулась на его дом. Там горел свет. Он дома?
- Куда поедем?
- В «Дом на утесе», - сказала Кора.
«Дом на утесе» находился на 14-ой улице и был самым популярным местом среди большинства подростков. В здании находился зал с игровыми автоматами, боулинг и стенки для скалолазания. Я залезла на заднее сиденье машины, а Кора заняла переднее пассажирское.
Забавно, как все поменялось. Я часто сидела впереди вместе с Эриком, еще до того как мы начали встречаться. Кора же всегда сидела сзади. Странные ощущения. Я смотрела на дом Торина, когда мы проезжали мимо, и мне хотелось, чтобы сейчас он был рядом со мной. Отстойно быть третьим колесом.
***
Мы припарковались у двухэтажного здания в виде перевернутой буквы «г» и выгрузились из джипа. Через стекло просвечивались стены для скалолазания с их разноцветными зацепами; огромные, яркие надувные горки в зоне для прыжков; обручи, батуты и сцена для караоке. Посередине, отделяя зону прыжков от стен для лазания, стояли игровые автоматы, дорожки для боулинга и катания на роликах. «Дом на утесе» был огромным, вытягивающим деньги местом для самых отвязных, и я несчетное количество раз тратила здесь половину своих карманных сбережений.
Эрик повесил на шею свой Никон. Он работал в школьной газете и никогда не упускал возможности сделать пару снимков учеников. На парковке почти не было свободного места, а значит, внутри будет много народа.
Когда мы открыли входную дверь, на нас обрушились звуки видеоигр, музыки и детских криков. Люди переходили от одних игровых автоматов к другим, кто с парами, а кто и целыми компаниями. Я не увидела никого из футбольной команды, а значит, Торина здесь нет. Накатило разочарование.
- Мы катаемся на роликах, играем в боулинг, карабкаемся по стенкам или просто продуваем все деньги в видеоиграх? - спросила Кора, помахав какому-то знакомому рукой.
- Карабкаемся по стенкам, - Эрик посмотрел на меня, вопросительно подняв бровь. Я пожала плечами, мне было все равно, чем заниматься. Я наслаждалась тем, что в меня никто не тыкал пальцем и не смотрел, как на испорченные объедки.
Мы оплатили взнос, получили браслеты и направились в сторону арки, ведущей в зал с высоким потолком и стенками для лазанья. Большинство родителей отводили своих детей в зону прыжков, где они прыгали, кувыркались и играли в вышибалу, поэтому у автоматов стояло очень мало детей возрастом младше десяти. Стенки же были популярны среди людей всех возрастов. Я видела, как некоторые вдвое младше меня взбирались по ним, словно гигантские пауки.