Я кивнула.
Его глаза скользили по моему лицу.
- Я хочу вспомнить все. Ты поможешь мне?
- Хорошо, но мама сказала, Норны тщательно стирают воспоминания людей. Папа так и не вспомнил то время, что они провели вместе, пока до него не добрались Норны.
- Твой отец Смертный, а я Валькирия. Я вспомню, - его высокомерие подняло голову, но мне было все равно. - Я хочу вспомнить, как впервые увидел тебя, что чувствовал, когда прикоснулся к тебе первый раз, наш первый поцелуй. Хочу вспомнить, как держал тебя у себя в руках, когда ты спала после операции. Хочу почувствовать ту боль, когда чуть не потерял тебя, чтобы помнить, насколько ты ценна...
В этот раз поцеловала я, вынуждая его замолчать.
- Каждый раз, когда ты целуешь меня, касаешься и даже смотришь на меня, словно первый. Мы можем создать больше воспоминаний.
- Я все еще хочу, чтобы они вернулись, - сказал он упрямо, и я знала, что слышать о том, что было, совершенно не то, что помнить. Он погладил ту часть головы, где у меня остался шрам после операции. - Можно?
Немного смущаясь, я кивнула. Он убрал волосы и провел пальцами по неровной поверхности кожи, нащупывая титановые болты, удерживающие кость, часть которой хирурги заменили титановой пластинкой.
- Тебе больно или неудобно? - тихо спросил он, словно пытался представить мою боль.
- Нет. Я практически об этом не думаю, только когда голову мою, - солгала я. Голова больше не болела, но этот участок был неровным, и иногда мне казалось, что один болт шатается. - Я была у терапевта несколько дней назад, он массажировал шрам. Сказал, что если часто так делать, шрам и кожа быстрее придут в норму.
- Значит, поэтому ты была в больнице, - сказал Торин.
Это объясняло шум мотора Харлея, который я услышала.
- Ты следил за мной.
- Присматривал. Это не одно и то же, - легкими и нежными касаниями он массажировал шрам. Было приятно. - Как насчет того, чтобы в следующий раз тебя отвез я? Так не придется следить за тобой.
Я уставилась на него.
- Ты же не собираешься теперь относиться ко мне как к фарфоровой кукле.
Он крепко обнял меня, наклонил голову и зарылся лицом в мои волосы. Я сидела у него между ног на диване в гостиной, опираясь спиной о его грудь.
- Почем нет? Ты хрупкая Смертная, и я не хочу, чтобы тебе снова было больно. Кроме того, тогда в этом был виноват я.
- Хмм, нужно подумать, -
поморщилась я. - Во-первых, я не надолго останусь Смертной, и тебе надо это принять. Во-вторых, в этом не было твоей вины. В-третьих, ты не пойдешь со мной в больницу. Мой терапевт, наконец, набрался смелости, чтобы упомянуть о том, что случилось на соревнованиях. И у меня предчувствие, что в следующий раз он спросит меня, откуда я узнала, что будет, и я не хочу пугать его и вынуждать думать о худшем. Хочу дать ему спокойный и разумный ответ.
Как только я упомянула соревнования, Торин замер.
- Ладно.
Я повернулась и начала всматриваться в его лицо.
- Это было слишком просто.
- Я простой парень.
- Ну да, конечно, - я развернулась к нему лицом. - Хочу показать тебе кое-что.
Он выжидающе посмотрел на меня.
- Пойдешь со мной на кладбище?
Торин пожал плечами.
- Зачем? Я ненавижу кладбища.
Иногда он такой ребенок.
- И больницы тоже, знаю. И все же после операции ты провел там со мной неделю.
- Одно дело остаться в больнице с девушкой, которая сводит тебя с ума, и другое добровольно идти на кладбище, полное душ, которые настолько тупы, что не понимают, что им здесь больше нечего ловить.
«Я свожу его с ума? Мне нравится».
- Если тебе так страшно, можешь не ходить, - подначила я его и чуть не засмеялась, когда его глаза злобно сощурились. Я встала с дивана. - Ты можешь просто подождать там, у церкви, для этого мы туда и идем. Может, всплывут воспоминания.
Он подскочил с места, словно я сказала какое-то волшебное слово.
- Ты только что назвала меня трусом?
Глава 13
.
Это официально
- Не могу поверить, что меня подвезли, - жаловался Торин, когда он припарковал внедорожник возле местного магазина. Это был десятый раз, когда он упомянул об этом, и я не могла не закатить глаза. - После замены и доведения движка до совершенства никогда не будет прежнего Рода.
«Он говорил о поездке или о Роде?»
- Тогда купи ему ещё один, - предложила я.
- Я не могу. Он заслуживает этого, - он выключил двигатель и взглянул на меня. - Ты знаешь, мы прошли через многое.
- Ты и Эндрис?
Он фыркнул:
- Нет. Я говорю о Роде.
Я хихикнула:
- Ты дал имя своему байку?