- Семья? - он повернулся ко мне лицом, его глаза сузились. - Только потому, что ты разбрасываешься такими словами, не делает нас семьей, Рейн. Давай начистоту. Ты Купер, я нет. У тебя двое любящих родителей, которые все для тебя сделают. Моим плевать, что со мной, поэтому меня сбросили сюда. Черт, я даже не человек. Поэтому, да, не лезь в мои дела. Уродство на моей спине и перевернутые руны - это то, что я унаследовал от родителей. Это моя проблема. Моя семейная проблема, поэтому держись от этого подальше, - его взгляд был застывшим, как в те разы, когда он менялся. Губы скривила та же безумная, злая улыбка, он повернулся и прошел через портал.
На меня обрушилась боль. Я стояла на месте и смотрела на него. Портал открылся в его комнату, которая была настолько огромна, что в ней могла бы спать целая команда по плаванию. Он был частью моей семьи на протяжении всей его жизни. Мне всегда было все равно, что он богат, избалован и невыносим, когда он не получал, чего хотел. Он был как брат, которого у меня никогда не было. Надоедливый брат. Как он посмел отречься от меня? Мне было все равно, вышла ли порезвиться на волю его Халк-версия. Я собиралась влепить ему по самый Асгард.
Я пошла вперед, намереваясь догнать его. Он обернулся и посмотрел на меня тяжелым взглядом. Мне стало холодно. Затем я кое-что заметила. Стеклянная пелена, что покрывала его янтарные глаза, исчезла. Он может контролировать изменение? Я знала, что это не игра воображения.
- Эрик? - портал начал сворачиваться по краям, серая вихрящаяся масса заполнила небольшой коридор, меня обдало холодным порывом воздуха. -
Эрик! - я схватилась за раму зеркала и беспомощно смотрела, как передо мной закрывается проход. Последнее, что я увидела, была его улыбка. Она была грустной. Мне хотелось закричать от отчаяния. Мне нужно научиться создавать порталы. Нет, мне нужен...
Торин. Где он?
В очередной раз открылся портал, принося с собой теплое дуновение, и в комнату вошел Торин.
- Что такое? Что-то случилось?
- Эрик... - горло горело, из-за чего было сложно говорить. Торин обнял меня, и я уткнулась лицом ему в шею.
- Ты дрожишь. Что он сделал? - одной рукой он взял меня под колени и с легкостью поднял. Подойдя к кровати, сел и устроил у себя на коленях. - Бог он или нет, я все равно заставлю его пожалеть за то, что он причинил тебе боль.
Я закачала головой, по лицу скатывались слезы. Не могла поверить, что плачу, но, несмотря на все мои старания, я не могла остановиться. В дверь постучали. Она открылась и закрылась, но, когда я оглянулась, никого не было.
Я вытерла щеки.
- Кто...
- Твоя мама, - Торин вытер мои слезы и с беспокойством всмотрелся в мое лицо. - Что произошло?
- Я ненавижу Эрика, - выдавила я из себя.
- Ты же знаешь, что нет.
- Нет, ненавижу, - я слезла с его колен и прошлась. Он устроился поудобнее, нагромоздил у изголовья подушек и скрестил руки.
Я начала говорить, не прерываясь, пока не закончила:
- Я знаю, что должна радоваться тому, что он может контролировать изменение, но я сейчас могу думать только о том, что он сказал. Когда это закончится, я заставлю его пожалеть об этом так, что он вечность помнить будет. Но сейчас мне не нужно все это, - к глазам снова подбежали слезы, и я быстро заморгала, чтобы не разреветься. - Папа выглядит так, будто чем-то тяжело болен. Ты вылечил его в тот раз, но ему становится только хуже. И вдобавок ко всему, Лавания заставляет меня выбирать между обучением и Корой. Что за бред? Я думала, она добрая и хорошая, а она, какого-то черта, превратилась в имперскую верховную жрицу-наставницу. Мне нужен...
- Я, - Торин похлопал по кровати. - Иди сюда.
- Нет. Мне нужно подумать, придумать план. Должен быть способ спросить ее о рунах, не вызывая подозрений, и...
- Веснушка!
Я замолчала и уставилась на Торина.
- Что?
- Мне больно видеть, как ты плачешь.
- Я не плачу. Я зла и в ярости и очень, очень зла, - я вытерла щеки.
- Ладно. Мне больно видеть тебя «злой и в ярости и очень, очень злой». Иди сюда и избавь меня от страданий.
Какой он дурак, но я была рада, что он рядом. Я забралась на кровать, свернулась у него под боком и обняла его. Слезы текли, пока плакать стало уже нечем. Мне хотелось укрыться одеялом с головой и больше никогда не выходить из комнаты.
- Во-первых, я исцелил твоему папе шишку на голове, значит, падение не могло ему повредить, - мягко сказал Торин, будто мы обсуждали что-то настолько обыденное, как погода на улице. -
Во-вторых, Лавания не вправе ставить тебе ультиматумы. Она моя создательница, и я уважаю ее, но она твой наставник, а не надзиратель. Она не может диктовать тебе, когда прекращать дружбу с Корой. У вас в запасе еще есть примерно пять лет. Максимум десять до того, как она поймет, что ты не стареешь. Никто не может их у тебя отобрать.
Я подняла голову и заглянула ему в лицо.
- Ты хочешь подбодрить или сделать меня еще более несчастной?
- Я хочу, чтобы ты была реалисткой, - он поцеловал меня и добавил: - И последнее, у тебя есть я. Может я и потерял свою рунную книгу, но я достаточно знаю, чтобы объяснить значение того, что ты видела. Тебе надо только нарисовать... Куда ты идешь?
- Твоя книга у меня, - я подошла к шкафчику, вытащила полку и потянулась в самый ее конец. - Я собиралась вернуть ее тебе после разговора в пятницу, но со всем этим совершенно забыла.
Он взял книгу и открыл ее.
- Нет, все в порядке. Посмотрим, есть ли здесь руны, которые ты видела у Эрика, - он снова усадил меня к себе на колени. -
Перевернутые или зеркальные руны, которые ты, говоришь, видела, обычно имеют противоположное значение. Вместо храбрости они вселяют обман... щедрость становится жадностью... доброта...
- Злостью. Я поняла. Это может объяснить его стремную улыбку после изменений, словно ему доставляет удовольствие смотреть, как люди бьют друг друга, - меня передернуло. Мне хотелось, чтобы вернулся старый Эрик.
Торин кивнул.
- С некоторыми рунами нельзя угадать, обратные они или нет, только по виду. Но все же, они будут противоположны истинной силе рун, как, например, руна Тира. Она представляет справедливость, честность и веру. На обратной стороне трусость, аморальность и обман.
- Там была еще руна Тора.
- Она символизирует защиту, - объяснил он. - Обратная - предательство, муки и ложь.
Я уставилась на него, широко распахнув глаза. Он не хвастался, когда говорил, что знает руны. Что касается Эрика, я могла только представлять, что руны делали с ним. Сегодня вечером он вел себя необычно. Он упрямый, но никогда не был жестоким. Злые руны изменили его. Злость, направленная на него, постепенно исчезала.
Для начала мы с Торином сосредоточились на одиночных рунах. Связывающие руны были сложнее, так как представляли собой комбинацию из двух или более рун и их было сложнее запоминать. Но, все же, используя книгу Лавании, которая была толще книги Торина, мы пытались разобраться.
В дверь постучали, и в проеме показалась голова мамы. Торин подскочил на ноги.
- У вас все хорошо?
- Да, мам.
Она продолжала топтаться у двери, держась рукой за дверную ручку и всматриваясь в мое лицо.
- Где Эрик?
- Мы с ним сильно поссорились, но я планирую поговорить с ним, когда он остынет.
И больше не будет под влиянием злых рун.
Мама вошла в комнату и подошла к кровати, ее взгляд был направлен на две рунные книги.
- Может, я могу как-нибудь помочь?
Мне хотелось рассказать ей все. У нее всегда на все можно было найти ответ, но я пообещала Эрику. Кроме того, вряд ли она могла что-нибудь сделать в этом случае. Ей все еще было нельзя делиться своими знаниями.
- Нет, у нас все под контролем.
- Ладно, постарайтесь не шуметь. Твой папа заснул, и я не хочу его тревожить.
Я посмотрела на часы. Еще не было девяти, слишком рано он пошел спать.
- С ним все в порядке?
Мама улыбнулась.
- Конечно. Он планирует выйти утром на пробежку, поэтому и лег так рано. И вы не засиживайтесь, - она поцеловала меня в лоб и сжала плечо Торина, когда проходила мимо него. Подойдя к двери, она остановилась. - У Эрика еще не прошли его ночные кошмары?