Лиам понял, что есть подвох, которого он пока не видит, иначе бы Фингэл так не рисковал, но в чем именно он был, не стал сейчас разбираться, потому как смертельно устал и от дороги, и от неприятного разговора.
А потом жизнь закрутила, как в тумане. Фингэл выполнил свое обещание и не тронул людей. Все они были одеты и накормлены, но отправлены на работы: кто на рудники, кто остался прислуживать в замке, кого забрали в армию завоевателя.
Сила Лиама проявлялалсь медленно, со временем, но Фингэл как-будто никуда и не спешил. Он дал в полной мере раскрыться магическому таланту своего подопечного. Он приглашала для него учителей, подсказывал сам, где мог, давал возможность Лиаму изучить самого себя, вспомнить все, что было заложено в нем из прошлых жизней, а также принять те знания и опыт, что приходили к нему через его любимую.
Спустя три месяца Лиам перестал быть похожим на самого себя. Он раздался в плечах, его тело привыкло к бесконечным физическим нагрузкам, волосы отросли, но были совершенно седыми, глаза стали карими и теперь в нем нельзя было узнать того самого Лиама, который еще какое-то время назад обнимал свою любимую и был готов ради на нее на все, только не на то, что с ним стало теперь. Но когда он представлял, что его любимая могла стать таким, как он сейчас, его плечи передергивались и он шептал:
- Нет, уж лучше я пусть пройду этот путь, чем она.
Он знал, что в следующей жизни они встретятся в любом случае и он поведает ей о всех тех ужасах, что творились с ним, чтобы больше такого не повторилось никогда.
Но это было лишь начало. Фингэл требовал исполнить свое обещание. Только спустя время Лиам понял его коварный ход. Он не мог отказаться от коварных планов или навредить Фингэлу, только потому что сказал одну фразу, которая еще долго, также долго, как и фраза его любимой перед смертью, будет звучать в его голове: «Я согласен».
Он добровольно согласился помогать Фингэлу. А высказав это вслух, он уже не мог отказаться от своих слов. Фингэл это знал. Поэтому специально поставил перед ним такие условия, чтобы у Лиама не было возможности отказаться. Он знал, что бессмертные будут что-то делать только по собственной воле. Фингэл мастерски подвел Лиама к этому выбору. И теперь Лиам, со своей пробудившейся силой, был полностью во власти своего собственного слова.
А дальше начались такие, ужасы, что даже сейчас, спустя столько времени, Лиам, сидя в этой сырой и темной комнате не мог не вспоминать без содрогания. Фингэл собрал великую армию. В ней были пришельцы, которые служили ему уже давно, наемники, которые услышав о великом завоевателе, начали прибывать из разных земель, те, кто еще недавно жил спокойно и счастливо в своих поселениях, но потеряв все, от безысходности шли на службу, чтобы не попасть рабочими на рудники.
Сила Лиама росла, но сердце переставало что-то чувстовать. И когда начался великий поход он ничем не отличался от Фингэля. Магия бессмертных была при нем. Он пользовался ей не во благо, но во служение своего покровителя. Сотни, тысячи, десятки тысяч людей гибли в этом походе, а сердца этих двоих не дрогнули не разу. Лишь изредка, по ночам, Лиаму снилась его любимая, протягивая к нему руки с мольбой: «Ты только живи.»
Дни за днями проходили в битвах. Перед великой армией падали крепость за крепостью, поселение за поселением. И не было спасения от них: либо подчиниться, либо умереть. Бессмертные гибли один за другими. Единственное, чем им мог помочь Лиам, это убить их вместе, чтобы не оставался один из пары в таком же состоянии, как он, когда остался без любимой. Он знал, что рано или поздно они воплотятся на земле и вновь будет встреча, и вновь будет узнавание.
Фингэля все устраивало, потому как убирая бессмертных, не оставалось тех, кто смог бы ему противостоять.
Великий поход закончился в тот момент, когда стрела, пущенная умелой рукой, угодила ему в самое сердце. Он не был богом, которым себя возомнил, он был лишь смертным. Перед смертью его глаза приобрели свой прежний цвет — цвет неба, а потом уже закрылись навсегда. Без своего предводителя, армия стала распадаться, люди на завоеванных землях постепенно брали власть в свои руки и стали восстанавливать то, что было разрушено и уничтожено.
Лиам опустил ноги с соседнего стула и встал, чтобы размять их от долгого сидения. Сейчас, как никогда в его голове звучали слова Азалии: «Ты только живи». Зачем она сказала тогда ему такие слова? Если бы не эти слова, он бы ушел вслед за ней и не было бы этих ужасов, пережитых им. Теперь память этой жизни будет переходить с ними из воплощения в воплощение. Они оба не смогут забыть ужас расставания и все то, что он пережил без нее. Он знал, как этого избежать. Но выбор был не из легких. Обладая сейчас невероятными знаниями и умения, он мог заблокировать свою память, тем самым заблокировав память и для своей любимой. Эти моменты будут прикрыты из их общих воспоминаний, но была одна проблема. Прикрыв память этого воплощения, была угроза заблокировать память и предыдущих воплощений. Он не знал, насколько это может повлиять на их дальнейшие встречи и узнавания. Они могли больше никогда не встретиться, а встретившись, не узнать другу друга.