— Давай.
Марва вытряхнула содержимое поясной сумки дварфа на каменный пол и, выбрав несколько длинных плоских отвёрток, решительно присела перед замочной скважиной. Через пару минут сопения, кряхтенья, скрежета и тихих ругательств под нос, замок щёлкнул.
— Вот тебе твоя «жерловская работа», — гордо заявила девушка, сдувая с носа непослушную прядь волос.
— Ну, не самая хитрая конструкция, да, — признал Бофур. — Всего-то на четыре сувальды. А вы, мамзель, руками горазды, не ожидал. Только дальше идите сами. Не открывайте, нет! Погодите! Я щас струмент подберу и пойду тудом-сюдом, а как уйду — тогда как хотите. Но я бы не советовал.
— Да что там такое может быть?
— Не знаю. И не хочу знать. Счастливо оставаться, мамзель, удачи!
— Почему мне никто не хочет ничего рассказать? — спросила Марва в пространство, но ответить ей было некому.
За дверью нет ничего пугающего — длинный тёмный коридор, ещё двери, всё та же труба по стене. Девушка прошла немного вперёд, но свет, падающий из открытой двери, почти не освещает, а фонаря у неё с собой нет.
— Так, — сказала она себе. — Мне нужно освещение, отмычки, одежда попроще, мамин пистолет и кто-то менее трусливый, чем Бофур, для компании. А ещё мне надо наконец-то пообедать. Ждите меня, приключения, я скоро вернусь!
Глава 7
Твою драконью маму!
Табакси переселяются вместе с жилищем. Кибитку на колёсах тащит за собой мерно шагающий по степи Кованый, Эдрик едет рядом на полуне.
Темп не впечатляет: тот путь, что верхами преодолел за день, займёт трое суток, зато более-менее комфортно. Из денег, полученных от талхары, и с доли в добыче, выделенной голиафами, он заплатил за дрова, воду и продукты, так что над фургончиком струится печной дымок и оттуда вкусно пахнет горячей едой. Днём привал — Кованый останавливается, чтобы Пухоушка могла приготовить обед, не ловя разбегающиеся с плиты кастрюли. Дорога весьма неровная, а рессор на фургончике нет. Ночью тоже остановка, потому что трясёт так, что котятам уснуть невозможно, да и Эдрик не прочь переночевать в тепле на кровати, а не трястись по холоду верхом. Вот так три дня и набежит. Кованому всё равно, он никуда не спешит, да и Эдрик не особо торопится вернуться к проблемам поместья, малодушно надеясь, что Марвелотта разгребёт большую часть дел сама. Что поделать — не рождён для управления хозяйством, потому и сбежал в наёмники. Родители, надо полагать, были ужасно разочарованы. За несколько лет ни разу не ответили на его письма, потом он перестал писать, узнавая семейные новости от сестры. И вот теперь всё свалилось ему на голову. Закон Бос Туроха строг — латифундии наследуются только по правилу майората, отходят старшему ребёнку. Так заведено издавна, чтобы большие владения не дробились на мелкие фермы. Каждой выделять по светилу — никаких ресурсов не хватит. Он бы и рад отдать всё Марвелотте, но нельзя. Она может разве что унаследовать латифундию, если его убьют раньше, чем у него родятся дети. Эдрик всегда был уверен, что так и будет — жизнь наёмника опасна и не располагает к тому, чтобы обзавестись семьёй, — но родителей внезапно убили, и пришлось вернуться на Дулаан-Зах.
Шарриза, глава талхаров Гуул-Гурачо, была уверена, что родителей убили драу.
— Никогда не верь драу, вот мой принцип, — заявила она. — Ни разу меня не подводил!
Оказалось, что они были неплохо знакомы с матерью Эдрика.
— Нетрис поставляла нам продукты, — пояснила талхарка. — Овощи, зерно, фрукты, зелень. Мы, в свою очередь, отправляли в поместье молоко, сыр, шерсть, мясо баранозавров и так далее.
— Я думал, они торговали только с Бос Турохом, — удивился Эдрик. — Вроде бы это обязанность латифундий.
— Да, таковы правила, но их мало кто соблюдает. У вас маловато земли для животноводства, а нам неудобно засевать поля: тортилус уйдёт от них быстрее, чем урожай созреет. Всех всё устраивало, а Совету латифундистов знать об этом не обязательно. На самом деле поместья испокон веков понемногу приторговывают налево, а не сдают все продукты в город. Бос Турох принимает по фиксированной цене, вычитает налоги и солнечный сбор, расплачивается городскими векселями, а бродячие города дают хорошую цену звонкой монетой. Все выживают как могут. Но вот иметь дело с драу…
— Родители торговали с тёмными?
— Я не знаю точно, — призналась Шарриза, — это не то, чем принято хвастаться, сам понимаешь. Но Нетрис полукровка. Я без предрассудков, ни к полуэльфам, ни даже к полудрау, но ты знаешь, как к ним относятся в Бос Турохе…