Ружьё с демоном пришлось убрать в чехол и спрятать, потому что Шмыгля, утомившая всех вопросами, повадилась болтать со скучающим без компании Десом, а его рассказы не для детских ушек.
Пухоушка, кажется, уже махнула лапой на неуёмную дочь и только вздыхала, наблюдая за её фортелями. А вот Царап, хотя внешне похож на отца куда больше, характером, наоборот, в маму — серьёзный и обстоятельный котик, хозяйство на нём держится.
Фургончик вкатился во двор замка, Эдрик спрыгнул с полуня и шагнул навстречу выбежавшей из двери сестре.
— Привет, Марв, как ты тут?
— Ты не поверишь.
— Чему не поверю?
— Сначала мне, а потом своим глазам. Но это позже. Как дорога?
— По-разному, — вздохнул Эдрик, — мне тоже найдётся, что тебе рассказать…
«А ещё больше — что не рассказывать», — подумал он при этом. История загула с голиафами — это, пожалуй, не то, чем хочется поделиться с младшей сестрой. Брат должен быть ей опорой, а что за опора, у которой в любой момент может отрубиться голова? Пока эти заскоки обходились без трагических последствий, но кто знает, что будет дальше?
— Это Шмыгля, — сказал Эдрик, снимая кошечку со спины полуня. — Дочь моего друга и сослуживца. В фургоне её мать и брат… А нет, брат уже вот он. Позволь представить — Царап. Достойный котёнок своего отца, опора семьи.
Царап шагнул вперёд и поклонился, прижав к груди лапку.
— Они поживут у нас какое-то время.
— Я попрошу Альфонсо, чтобы им выделили комнаты.
— Здравствуйте, вы, наверное, Марвелотта, сестра Эдрика, — из фургона спустилась Пухоушка. Белая табакси нарядилась в своё лучшее платье, чёрное; она любит контрасты.
— Лучше Марва, или даже Марв, — кивнула девушка. — Сочувствую вашей утрате, мадам, и рада приветствовать в латифундии Колловски. Можете чувствовать себя как дома. Слуги перенесут вещи из фургона в ваши комнаты, а вам я предлагаю отдохнуть с дороги и пообедать.
За обедом Марвелотта ведёт светские беседы как настоящая аристократка, командует переменами блюд, снисходительно не замечает, как балуется, сооружая шалашики из серебряных зубочисток, Шмыгля, и как её периодически пихает в бок смущённый Царап. Эдрик, последние десять лет питавшийся либо в тавернах, либо у походного костра, уже с трудом вспоминает, какая вилка полагается к какому блюду, поэтому смотрит на сестру с гордостью.
— Уф, — сказала Марва, когда обед закончился и табакси ушли в подготовленные им комнаты, — как же это утомительно!
— Ты была великолепна, сестрёнка!
— Правда? Я хорошо держалась?
— Идеально! Я чувствовал себя на твоём фоне диким степным медвенотом.
— Да, — засмеялась девушка, — твои застольные манеры отдают портовым кабаком. Ты ел жаркое салатной вилкой!
— О, так это всё-таки была салатная? У меня были сомнения… Наверное, я слишком долго обходился одним ножом. Но ты не посрамила род Колловски, умничка. Хотя я не думаю, что Пухоушка избалована в этом плане.
— Она держалась вполне светски, — заметила Марва. — А нас натаскивали в школе на этикет. Ненавидела эти занятия, они были дико скучными и казались совершенно бесполезными. То ли дело теория махин или сопромат!
— Сопромат?
— Сопротивление магической материи механургическому воздействию. Сложно, но увлекательно. Без этого махину не построить. А для чего какая ложка на столе… Впрочем, братец, тебе придётся в ближайшие дни это вспомнить.
— Ах, да, — скривился Эдрик. — Бос Турох.
— Именно. Тебе наверняка доведётся посещать Совет латифундий, там очень пафосно и все вопросы решаются на деловых обедах. У тебя есть приличная одежда?
— Приличнее той, что на мне? Нет.
— Эта выглядит так, словно ты несколько лет таскал поверх неё кирасу.
— Ну…
— Понятно. Это так и есть, я угадала. Заказывать некогда и не на что, надо посмотреть среди вещей отца, может, что-то подойдёт. Правда, он в последние годы слегка располнел, тебе, скорее всего, будет велико. Их бы перешить, но я не умею. Шитью нас не учили, это занятие простолюдинов.
— Пухошка отлично шьёт. Думаю, она не откажет мне в небольшой услуге.
— О, какая полезная дама! У вас, часом, не роман? Я на всякий случай уточняю…
— Она же табакси!
— Весьма красивая киса. Такая шёрстка! Так что, у меня будет пара пушистых приёмных племяшек, или как?
— Марв, перестань меня дразнить. У табакси не бывает романов с людьми, смешанных семей и полукровок. Ты не можешь этого не знать. Это вдова моего армейского друга, я обещал позаботиться о его семье и делаю это.