Наверху девушку перехватила Пухоушка.
— Марва, — позвала она её негромко, высунувшись из кабинета. — Зайди, пожалуйста, на минутку.
— Как ты узнала, что я иду? — удивилась Марвелотта, пытавшаяся проскочить незамеченной.
— Услышала шаги. У меня отличный слух, — табакси пошевелила пушистыми ушами. — Хочу тебе кое-что показать. Это важно. Наверное.
Девушка вздохнула, но зашла в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.
— Ты что-то нашла? — спросила она Пухоушку.
— Возможно, я разгадала тайну низких урожаев. Похоже, что урожайность, во-первых, считали усреднённо по всей площади, при том, что существенная часть самых лучших земель занята под культуру некоего «йодомагина», который не является товарной позицией. Это само по себе снижало цифры. Но сегодня нашла одну интересную тетрадь… — табакси достала из стола толстый переплетённый в кожу блокнот.
— Это мамин, — узнала Марва. — Я у неё видела.
— Так вот, или записи в нём зашифрованы, или я не знаю этого языка, но цифры обычные. Смотри, это явно учётный гроссбух. Они все ведутся одинаково: приход, расход, итог, примечания.
— Мне кажется, это письменность драу, — сказала девушка, взглянув. — Я её не изучала, но мама могла знать. Лучше всякого шифра, знатоков не сыскать. Так что с цифрами?
— Я обратила внимание, что они подозрительно совпадают с недостачами по товарным позициям, которые в поместье списывали на неурожай. Таким образом, латифундия вместо обязательных поставок Бос Туроху продавала свою продукцию кому-то другому.
— И почём? — заинтересовалась Марва. — Дороже, чем брал город?
— Не могу понять, — покачала головой Пухоушка. — Такое впечатление, что продукты на что-то обменивали.
— На что?
— Сложно сказать, но, судя по сокращениям, это что-то жидкое. Но не в бутылках и не в бочках, тогда было бы проще считать ими, а в галлонах, как будто не привозили в таре, а…
— Качали по трубе, — кивнула Марва. — Я, кажется, знаю, о чём речь. Спасибо, Пухоушка, кое-что разъясняется.
— Не за что, рада помочь. Продолжу перебирать бумаги, может быть, что-то ещё найдётся.
В кабинете отца пусто, тихо и ностальгически пахнет. Старшие Колловски никогда не отличались проявлениями любви к детям, то ли считая, что это их разбалует, то ли будучи слишком поглощены своими делами. Тем не менее, здесь пахнет отцом, и Марвелотта, пользуясь тем, что её никто не видит, даже немного всплакнула. Всё ещё всхлипывая, залезла в отцовский бар и достала бутылку его любимого дварфийского виски «Горелая спичка». Это коллекционная серия, которая не поступает в продажу. Такую бутылку можно только получить в подарок, став привилегированным покупателем продукции заводов дома Камарут. Марва на секунду задумалась, как отцу удалось получить такой статус, ведь для этого надо купить в Жерле станков, инструментов, деталей и заготовок на многие тысячи пазуров. Впрочем, загадкой больше, загадкой меньше… Девушка достала стакан, плеснула на дно золотистого напитка, понюхала. Пахнет дымом, благородным деревом и алкоголем. Раньше она никогда не пила виски, но сейчас казалось, что в память об отце это будет уместно.
Отхлебнув, Марвелотта скривилась — слишком крепко, обжигает рот.
— К виски надо привыкнуть, — сказал тихий голос за её спиной.
Хлопнул пистоль, от спинки отцовского стула полетели щепки.
— Ну у тебя и реакция, племянница! — драу чудом успел избежать пули, позорно свалившись на пол, и теперь осторожно выглядывает из-за массивного стола.
— Ты кто такой, мрак тебя заешь⁈ — сердито спросила Марва. — И учти, тут ещё четыре заряда.
— И дротик с парализантом, — кивнул тёмный.
— Откуда ты знаешь?
— Привозил твоей маме ингредиенты.
— Или ты немедленно говоришь, кто ты и как сюда попал, или я прострелю тебе башку без всякого яда. Не знаю, подействует ли на драу их же рецепт, но за пулю ручаюсь.
— Тихо, тихо! Я-то думал, что палить в меня будет твой брат, но он выслушал меня куда спокойнее. Итак, я Дарклин Мракорис, брат твоей покойной матери. Сводный, отцы у нас с ней, как несложно догадаться, разные. Это ответ на вопрос «Кто ты такой?». А «Что я тут делаю?» — пришёл поговорить. Прости, что напугал, хотел появиться эффектно, но перестарался. Знаешь, в этом замке полно тайных ходов!
— Угу, — мрачно ответила девушка, — и о них знают все, кроме меня. Хотел говорить? Говори.