— Да ладно тебе, Альфонсо, я уже всё поняла!
— Всё ли, мадмуазель Марвелотта?
Организовывать уборку йодомагина Марве пришлось самой. Фирболги делали это не раз, процедура им понятна, так что больше было беготни в попытках их собрать. Оказалось, что просто «взять и приказать» не работает, потому что все уже заняты на других полях, в латифундии вообще никто не сидит без дела. В конце концов девушка просто отловила первых попавшихся крестьян и отправила собирать стручки, попутно выяснив, что после этого урожай надо отправлять на просушку и какое-то «лущение», что бы это ни было. Затем понадобилось найти Бофура с трактором, чтобы он доставил собранное в амбар, причём тоже самой, потому что фирболги сурового дварфа побаиваются.
— Паршиво нам придётся без Гвенвивар, — прямо сказал тот. — Собрать-то лопоухие соберут, большого ума не надо. Сушилка тож работает, машина лущильная на ходу, тудом-сюдом, упакуем в лучшем виде. Но дальше-то что? Что с землёй делать? Пахать? Сажать? Под пар? Я в этом ни уха ни рыла, мамзель, но без друида что-то вырастить в нынешние холода будет непросто.
— Ты тоже думаешь, что надо было послать драу степью? Пусть их дети умирают?
— Я, мамзель, о таких сложных материях не думаю. У меня от них голова чешется. Вы мне лучше скажите, персоп-то когда теперь будет, тудом-сюдом? Солярий нам нужон позарез.
— То есть ты тоже всё знал, — вздохнула Марва. — Что персоп нам качают драу в обмен на йодомагин, что после смерти родителей его не отгрузили, а драу подождали-подождали, да и закрыли на своей стороне задвижку?
— Ну, такое, — уклончиво ответил дварф, — мне этого знать так-то не положено. Потому что если знал и не донёс, то, считай, соучастник. Пойдёшь за компанию, тудом-сюдом. Так что, мамзель, тут никто ничего не знает, не видит и не слышит. Потому что с одной стороны у нас Бос Турох, а в другую до Жендрика доплюнуть можно. И жить всем очень хочется…
Пока на поле идёт сельскохозяйственная суета, Марва попросила Бофура отвезти её к стоящей неподалёку башне. Трактор неторопливо катит между полями, а девушка, глядя на них, ощущает неприятную растерянность. Что это за зелёные кустики? Фигуника? Похерожь? А эти деревья рядами? Пока плоды не завязались, как отличить змеяблоки от пофиксинов? «Ничего, — успокаивает себя она, — первое время работники справятся сами, а там, глядишь, брат оформит наследство, наймём нового друида».
Вблизи башня кажется особенно огромной. Стоя у её основания, Марве приходится задирать голову, чтобы увидеть верхушку.
— Зачем отец её строил, Бофур? — спросила она дварфа. — Когда я уезжала, тут только фундамент был.
— Никто не знает, мамзель. Железо привозили откуда-то из пустошей эти мраковы ящерицы…
— Дракониды?
— Да, они самые, на здоровенных таких повозках, тудом-сюдом через степь. По двадцать баранозавров на каждую! Собирали её железные болваны…
— Кованые?
— Да. Я, мамзель, как хотите, а не понимаю, как вы ними дело имеете. Железяка всегда железяка, как её ни магичь. Я бы их всех под пресс и в перековку! Ну и я помогал, конечно. Паровой кран подогнали, так на нём рычагами ворочал. Внутри дура эта пустая, только трубы всякие тудом-сюдом, но труб много, и они тяжеленные, без крана никак. Потом, как собрали, отец ваш бесперечь наверх лазил, сидел там целыми днями, мастерил чего-то, но с собой никого не брал. Бывалоча даже еду ему туда передавали. Он верёвку с корзинкой спускал и обратно поднимал, тудом-сюдом. А для чего оно — не говорил, да я и не спрашивал. Меньше знаешь, крепче спишь.
— И что потом? Достроили и бросили?
— Однажды, мамзель, — зловеще понизил голос Бофур, — приехали к нам из самого Бос Туроха! На магической карете, тудом-сюдом! Вся в золоте, глаз не отвести. Вылезают, значицца, оттудова сплошь ельфы, преважнючие такие, носами крутят, рожи корчат, не нравится им запах, что ли. Они, поди, за городские стены и не выезжали никогда. Отец ваш их привечает, приглашает пройти в дом, а мамка ваша, наоборот, собирает всех, кто тут работает, и велит идти в подземелье.
— В подземелье? Зачем?
— Сказала, мол, для нашей безопасности. Все собрались под замком, в подвалах, а потом как загудит! Аж пол задрожал! Все перепугались… То есть все кроме меня, конечно, — гордо уточнил дварф, — я-то сразу понял, что это махина какая-то большая заработала. Поработала с полчасика, и всё затихло, а чуть позже и нас отпустили. Вышли мы, глядим, а ельфы на своей карете уже и уехали. И тут Гвенвивар как давай ругаться! Посевы, мол, за эти полчаса посохли, как будто их месяц не поливали! Я глядь — а от башни этой жаром пышет, как от паровой топки! Не подойти. Два дня потом остывала, тудом-сюдом! Вот так-то, мамзель.