— А если его… ну, пока он тут лежит… ну… того? — осторожно спросил Эдрик.
— Об этом ты даже думать не моги! — строго прохрипел дварф. — Ежели я решу, что ты не шуткуешь, а всерьёз, то тут же тебя по стенке размажу. Потому как это моим заклятием как раз предусмотрено.
— Что вы! — торопливо заверил Эдрик. — Чисто гипотетически! В целях общего расширения кругозора.
— А, в энтих целях… — андед с хрустом почесал облысевшую голову корявым пальцем. — Ну, всяких балбесов жизни учить мне, вроде как, никто не запрещал. Так вот, парняга, убивать лича в центре его силы умаешься, никакой убивалки не хватит. Его, вон, вчера в Зале Приёмов убивали-убивали, а всё одно не добили. Здесь же такой поток силы, что его хоть в мясорубку суй — будет восстанавливаться быстрее, чем ты ручку крутишь.
— Неужели за тысячу лет ни одного не убили?
— Как не убили? Убивали, не раз. Сами они друг дружку тоже на дух не переносят, каждый норовит заменить конкурента на лояльного ставленника, так что постепенно Бессмертный Двор обновляется. Одного выносят, другого заносят. Там очередь стоит такая, что ещё тыщу лет отбою не будет. Но дело это не простое, потому как лича развоплотить не всякому по силам. Этот, вишь, две разрывных словил, и хоть бы что. Вон, дырка в пузе уже затянулась, и рука скоро будет как новая. Так что ты ежели чего ещё спросить хотел, то поспеши, недолго тебе гулять осталось.
— А как он сюда попал-то? Если досталось ему в Зале, отлёживается он тут, крыльев у него вроде как нету…
— Так портал же! У каждого там в Зале свой трон, под каждым троном портальный камень, а ответный ему, вон, под саркофагом. Хозяева — ребята осторожные, не первую тыщу лет небо коптят. Правда, срабатывают они не мгновенно, так что кто-то им в этот раз успел здорово насовать. Знать бы, кто…
— Хм… — Эдрик запустил руку в сумку, проверяя наличие боеприпасов. — Ты удивишься, но, кажется, это был я.
— Врёшь, поди, — отмахнулся недоверчиво дварф.
— Вот, погляди патрон.
— Хм… Да, похоже, такой пулей и били. «Жерловский разрывняк», наших работа.
— Была сотня, а сейчас и половины нет, ружьё всё в нагаре, а я тут. Подозреваю между этими обстоятельствами некоторую связь.
— Нема патронов и провал в памяти? — хмыкнул андед. — Ты не из берсерков случаем?
— Так-то нет, но попал под одно заклятие, с тех пор иногда клинит.
— Знаешь, парень, если это ты хозяевам навешал, то… — дварф задумался.
— Что? — не выдержал Эдрик.
— Пойдём, — решился немёртвый механик. — Есть одна идейка. Для себя сделал, но потом понял, что меня тут держит не высота, а заклятие. От него не сбежишь.
Они спустились по трапам в самый низ летающего сооружения, и там дварф открыл перед Эдриком металлическую дверь. Внутри небольшое круглое помещение со стенами из клёпаной меди, посередине жёсткое кресло с ремнями, окон нет. Словно бочка медная с дверцей.
— Это, парень, спускаемый вертокрут. Выглядит малёх неказисто, потому что я его делал втихаря из обрезков да остатков, но ты не боись, сработать должон, как надо.
— Спускаемый… То есть вниз упадёт, что ли?
— Почему сразу «упадёт»? Спустится. У него сверху раскладное вертело, навроде шахтного вентилятора. Как он из шахты выпадет, оно развернётся… Ну, должно развернуться. Да не боись, конструкция верная, хотя я её, конечно, в деле не пробовал. Набегающим воздухом вертело то раскрутит, и вертокрут опустится плавно, как птичье перо. Ну, или почти так же. На всякий случай внизу есть посадочный удароглот, двойного гидравлического действия, на лепестковых клапанах. Но ты это в голову не бери, садись и пристёгивайся. Рассчитано на дварфов, у нас кость покрепче вашей, но и ты выживешь. Наверное.
— Наверное?
— «Наверное, выживешь», парень, всяко лучше, чем «наверняка сдохнешь». Или ты хочешь в андеды? Тогда оставайся. Хозяин вот-вот…
— Уже лезу! — заторопился Эдрик, втискиваясь в слишком маленькое для него пространство. — Я верно понимаю, что этой штуке тыща лет, и её никто ни разу не испытывал?
— Не, ну какая там тыща! — успокоил его андед, подпихивая в зад тяжёлым ботинком. — Я ж его не сразу сделал. Пока расчёты, пока материалу набрал…
— То есть он как бы новый?
— Ну да, — ответил дварф. — Лет семьсот, не старше. При посадке может слегка тряхнуть, но…
На этой фразе дверь закрылась, оставив Эдрика в темноте и тесноте. Пристёгиваться пришлось наощупь. И только он успел затянуть ремни, как медная бочка, быстро раскручиваясь вокруг вертикальной оси, устремилась вниз, а желудок так же уверенно направился вверх, торопясь расстаться с содержимым.