Члены узкого круга согласились, что уход спонсора — это дурной знак и вполне может стать началом конца. Они наморщили лбы и пообещали что-нибудь придумать.
— И найдите мне Первозванного, — скрежеща зубами, велел Серебряный. — Срочно.
Известного скандального журналиста со скромным псевдонимом Андрей Первозванный, специализирующегося на «чернухе», «порнухе» и «разчлененке», Серебряный переманил в «Курьер» совсем недавно. Причин на то было две. Первая — Серебряный испытывал болезненную тягу к звездам и непременно хотел руководить ими. Президенту Издательского дома было абсолютно наплевать, на каком небосклоне взошла та или иная звезда, единственным критерием оценки являлась известность. Скандальная? Пусть. Порочная? И ладно. Главное — звезда, а значит, ей позволено мерцать любым светом — от небесно-голубого до тухловато-желтого. Вторая причина, подтолкнувшая Серебряного к покупке Первозванного, — желание лишний раз насолить Мохову и еще раз подтолкнуть его в спину: «Ну иди уже, иди отсюда». Таких журналистов, как Первозванный, Мохов на дух не переносил и уверял, что у него на них аллергия.
Первозванный с неделю поломался, но, когда Серебряный предложил ему непомерно большую зарплату, тут же согласился, выторговав себе попутно свободный режим работы: когда хочу — прихожу, когда хочу — ухожу, по номерам не дежурю — для этого попроще люди есть.
Вот и сегодня его традиционно на рабочем месте не оказалось, и найти Первозванного смогли только к вечеру.
Он по-свойски ввалился в «каминный зал», плюхнулся в кресло и устало закрыл глаза:
— Проблемы, Игорь? Извини, я не в форме после вчерашнего.
— Проблемы — не то слово, — мрачно произнес Серебряный. — Меня кинули.
— Кто ж посмел? — оскалился Первозванный.
— Мохов.
— Чудны дела твои, господи, — пожал плечами Первозванный. — Я-то, грешным делом, считал, что это ты его кинул. Или выкинул? Так народ говорит.
— Твоему вонючему народу верить нельзя! — заорал Серебряный.
— Твоему? — усмехнулся Первозванный. — Или все же — нашему?
Дальнейший разговор показал, что народная тема в данный момент волновала президента Издательского дома меньше всего. Не удостоив собеседника ответом, он перешел к сути дела:
— Мохов ушел не с пустыми руками. Людей увел и денег прихватил.
— Вскрыл сейф? — Первозванный приоткрыл глаза и с любопытством глянул на Серебряного.
— Хуже. Спонсора перевербовал. Теперь НАШ спонсор финансирует ЕГО будущую газету.
— А я при чем? — Первозванный опять пожал плечами.
— Напиши заметочку. Страшную. Чтобы им долго отмываться пришлось.
— Им?
— Мохову и, главное, Пожарскому.
Первозванный почесал в затылке:
— В принципе и у того и у другого с репутацией все в порядке.
— Вот именно! — Серебряный шарахнул кулаком по столу. — А я хочу, чтобы ты запятнал их репутацию. Я хочу, чтобы ты так им на репутацию насрал, чтобы не отмыться. Я хочу, чтобы ты накопал ломовой компромат на этих ублюдков.
— Копать — не строить, это мы могем. Вопрос — где? Пальцем покажи. Где у них слабое место?
— Ну, не накопаешь — так придумаешь.
— Да? — Первозванный оживился. — А судебные издержки за чей счет?
— Вот только о такой ерунде не беспокойся.
— Понял.
…Статья вышла через три дня. Первозванный, как и было заказано, обрушил дубину своего специфического дарования на голову Пожарского и обвинил его во всех смертных грехах. Надо отдать Первозванному должное — не приведя ни одного внятного факта и ни одного доказательства, он напустил такого грязного тумана, сквозь который Пожарский смотрелся далеко не в лучшем виде.
Основываясь на том, что Пожарский много лет был военным и дослужился до подполковника, Первозванный приписал ему связь со спецслужбами, и у читателя вполне могло возникнуть ощущение, что бывший офицер регулярно пишет доносы на всех своих коллег. Помимо этого, Пожарский был назван «сапогом» и «ничего не смыслящим в финансовых делах» солдафоном. Первозванный намекал на то, что Пожарский ушел из Издательского дома «Интерьер» вовсе не потому, что его потянуло на более серьезные медиа-проекты, а потому, что, развалив финансовые дела «Интерьера», ему просто ничего другого не оставалось, кроме как спрятаться за авторитет Мохова. А вот здесь-то, ерничал Первозванный, ошибочка и вышла, потому что пресловутый моховский авторитет — абсолютно дутый. Ха-ха, ха-ха.