— Она послала туман, чтобы защитить меня, — она успокаивающе положила руку ему на плечо. — Должна быть какая — то цель во всем том, что сделало меня вашей… — она заколебалась, а затем ее губы изогнуль в неком подобии лукавой улыбки, когда она закончила, — Хозяйкой пивной.
— Вы ведьма? — спросил Иво прямо.
— Я сказал тебе — нет! — взорвался Бранд.
Она бросила на него заискивающий взгляд, а когда начала говорить, то слова адресовались ему, а не Иво.
— Боги говорят со мной. Они используют меня, чтобы врачевать и дать мне навыки, которые необходимы для этого. Так они отмечали всех женщин в моей семье с покон веков.
— Целители не вызывают туман, — сказал Иво.
— Нет, это кое — что, что я всегда умела делать. Будучи ребенком, я пользовалась этим, чтобы спрятаться от матери. Игра такая.
— Никакая не игра спасла вас от медведя. Я спрашиваю еще раз: вы ведьма?
— Чуть — чуть.
— Нет, — сказал Бранд. Его воротило от Квен и ее кипящего варева. — Ты не можешь быть.
— Нет, мессир, я… — она остановилась и ее глаза расширились от понимания происходящего.
— Ведьма сделала эту ужасную вещь с вами.
Бранд все еще не мог прийти в себя, чтобы ответить, поэтому Иво выложил все как есть.
— Да. Ее звали Квен.
— Почему?
— Мы убили ее сына, — сказал Иво.
— Я убил его, — произнес Бранд с нажимом. — И я расскажу об этом. Иди, Иво. Твоя леди будет рада видеть тебя.
Иво двинулся. Казалось, он был так обеспокоен будущим, что совершенно забыл о том, что Алейда ждет его в настоящем.
— Пойдите к ней, милорд, — убеждала Мейрвин. — Вы только что вернулись, а она нуждается в вас.
— Я вернусь на рассвете, чтобы посмотреть, есть ли у вас какая — нибудь помощь для нас, — Иво произнес это угрожая, но фактически не высказывая угрозу.
Они наблюдали, как он растворился в сумраке, а затем прошли внутрь, где Мейрвин протянула Бранду немного пива.
— Страх в лорде Иво настолько силен, что я могла чувствовать его запах.
— У него достаточно причин для страха, — он взял кружку, выставив пальцы, только лишь бы коснуться ее.
— Но ему не следовало угрожать тебе.
— Ты сделал бы то же самое для Ульфы.
— Да. — Он бы сделал это для Мейрвин, даже если бы она этого и не знала. Он повернулся, чтобы смотреть на огонь. Он боролся бы с Иво сегодня ради этой женщины. «Ради этой ведьмы» — сказал он себе, и хотя все в нем противилось этому названию, он сегодня все же едва не убил ее. Боги насмехались над ним на каждом шагу.
— Расскажи мне об этой Квен, — мягко сказала она, стоя позади него.
— Зло создало плоть, — сказал Бранд, заставляя слова вырываться сквозь резкий привкус, заполнивший рот, металлический, как и кровь, пролитая здесь, той давно минувшей ночью. — Нас было полных две судовых команды. Пять по два десятка и десять. Сейчас, за исключением девяти, все мертвы… и все это лежит на мне.
Мужчины, которые превращались в животных, чтобы быть замученными вечностью. Видения, проклятия, которые передавались их детям.
Мейрвин стояла неподвижно, глядя в ярко — красную сердцевину тлеющих угольков, пытаясь осмыслить, осознать все. Она и Бранд несколько раз менялись местами во время его рассказа, один отходил к очагу, другой перемещался к столу — как если бы ни один из них не мог выдержать встречного взгляда, пока продолжалась история. Он облокотился о стол и положил голову на руки. Она влила изрядное количество эля в него, чтобы заставить его высказаться более легко, однако каждое слово давалось ему с большим трудом, будто бы он снова переживал все заново, после стольких лет, осознавал, что он привел своих людей в ловушку ведьмы.
Нет. Не ведьмы. Квен была больше, чем ведьма. Нечто, сильнее, чем сочетание знахарства и чародейства. Она была истинной колдуньей, одной из величайших сил, возможно даже жрица темных богов, и ее вековая месть все еще пылала так же неистово и горячо, как и эти угли. Можно было сделать такое одному — единственному человеку, повинному в смерти ее сына. Такое, в некотором роде, даже Меревин могла бы постичь. Но со всеми ими? С их потомками? Проклятие, питаемое такой ненавистью, невозможно сломать.
«Мама, почему я столкнулась с этими мужчинами? — молила она мысленно. — Я всего лишь целительница. Моя магия совсем не того вида, она не настолько сильна. Возможно, я ничем не могу помочь им»
Слезы расстройства и горя хлынули из глаз. Ей не стоило вселять в них надежду. Это было глупо. Жестоко. Но ведь было очень много знаков… Может быть, она упустила какие — то крошечные детали, какую — то незначительную и в тоже время важную деталь, которая подскажет ей, что делать дальше?