— Да, милорд, — сказали мужчины, а Том, спотыкаясь, и в то же время, плавно направился к своему столу, где другие стали похлопывать его по спине, отвлекая его.
Иво с удовлетворением наблюдал за ним пару минут, потом вернулся к своему креслу. Алейда также села рядом с ним, на ее лице была написана такая смесь эмоций, что сложно было сказать, что она испытывала. Он лишь отчетливо видел слезы на ресницах. Иво дотронулся до уголка ее глаза. — Что такое? Я думал, что то, что я сделал Тома оруженосцем, обрадует вас.
— Это так, милорд. Но я думала… Вы… — она запнулась, испытывая слишком глубокие чувства, потом взяла себя в руки, смахнув слезы краешком головного убора. — Вы наслаждаетесь тем, что мучаете меня?
— Лишь слегка. А вам нравится думать обо мне только самое худшее?
Она покраснела как свекла, и опустила взгляд на сложенные руки, но когда снова подняла глаза, то в них светилось веселье. — Лишь слегка.
Ах. Ну что же. Наконец — то он мог сбросить с плеч чувство вины из — за избитого судьи. Он улыбнулся ей.
— Вероятно, мы могли бы найти лучшие способы развлечений.
— Я была бы вам очень благодарна, милорд. Какие будут предложения?
То, как она сказала эти слова, могло означать приглашение в ее постель, — а могло не значить ничего. И почувствовав возбуждение, он отбросил эту мысль. — Пока что, я думаю, что мы могли бы сыграть в шахматы. Пока ваши служанки складывают ваши вещи.
На ее лице промелькнуло разочарование, но она кивнула в знак согласия. — Но нам придется играть в гостиной, чтобы я могла всё контролировать. Сэр Бранд, вероятно, вы нам поведаете какую — нибудь историю, пока мы будем играть.
Они вскоре укрылись наверху у огня, поставили между собой доску, а Бранд стал рассказывать историю, которую Ари часто рассказывал им у костра. Иво устроился, испытывая удовлетворение. Вот так всё и должно быть, — вот только в его мечтах не было ни Беаты, ни Хадвизы, укладывающих вещи Алейды в сундук. Если бы всё было так, как надо, он отправился бы с ней, позаботился бы о ее безопасности, и держал бы ее поближе к себе каждую ночь. Но вместо этого она отправлялась одна. И тут он вспомнил. — Мы должны поговорить о том, как вы поедете.
— Тут нечего обсуждать, монсиньор.
— А вот и есть. Я хочу, чтобы Том управлял вашей кобылой.
Она упрямо поджала губы. — Вы можете желать всё, что хотите, милорд, но этого не будет. Я поеду верхом, как делают все благородные леди здесь, на севере, но вот только я езжу верхом лучше многих из них.
— Если у вас нет грума, то есть же еще повозка…
— Для багажа и Беаты. А не для меня, — упрямо сказала она. — Не начинайте, прошу.
Иво посмотрел на жену. — Беата, позови сюда Освальда.
— Да, позови, — повторила за ним Алейда, глядя на Иво.
Нянюшка поспешно удалилась. Несколько минут спустя она вернулась вместе с Освальдом.
— Конюший, скажите мне честно, — без предисловий сказал Иво. — Моя леди — жена ездит верхом достаточно хорошо, чтобы доехать до Шаттона без грума?
— Да, милорд, — он сияюще посмотрел на Алейду, словно впавший в старческий маразм дядюшка. — Лучше половины моих людей. А ее Ларк — самая спокойная лошадка, какую я только видел.
— А брэ, которые она надевает, видны во время скачки?
— Монсиньор! — возмущенно упрекнула его Алейда.
Бранд изумленно фыркнул, но Освальд рассмеялся. — Я ведь не видел, милорд. И по правде сказать, я бы всё равно не признался, если бы видел. Так как с меня спустили бы шкуру.
— В этом будьте уверены, — тихонько прошипела она.
— Ты мудр и честен, конюший, — сказал Иво. — Пошли таких людей с миледи. Она — величайшее сокровище Олнвика, и я желаю, чтобы она невредимой вернулась ко мне.
— Так и будет, милорд. Клянусь вам.
— Значит, решено. Ты можешь идти.
— Подожди, Освальд. Я спущусь с тобой, — Бранд встал и потянулся. — А вы милорд? Пойдете с нами сыграть партию в мерелс (http://www.mastersgames.com/rules/morris — rules.htm) и распить рог эля?
Алейда покраснела от настойчивости во взгляде Иво, и неожиданно он испытал сильнейшее желание, разожженное бронзовым огнем ее глаз. — Да, я думаю, что так и сделаю.
— Но вы же… — заговорила она.
— Тс, — Иво потянулся и прикоснулся кончиком пальца ее губ, настолько теплых и мягких. А когда она прикоснется к его коже, это будет… Иво отбросил подобные мысли, пока они совсем не лишили его здравого смысла. Лишь силой воли он поднялся. — Это не обсуждается, листочек. Вам завтра предстоит долгая поездка, и я хочу, ради вашей же безопасности, чтобы вы отдохнули.