— Я пойду и удостоверюсь, что они не потерялись между дверями зала и воротами, — сказал Бранд, возвращая его с небес на землю. Усмехающийся Освальд подал знак небольшому отряду из мужчин Олнвика, чтобы они принесли оружие, что они изъяли, и отдали его рыцарям.
Как только ворота за ними захлопнулись, зал наполнился людьми. Новые люди Иво, толпясь, продвигались вперед, чтобы стать на колени и поклясться в верности. И это еще более явно символизировало то, что они теперь служили ему, и Олнвик не принадлежал более Тайсону. Как только Алейда поняла это, ее душа рухнула вниз.
— Он это сделал, миледи, — взволнованно сказала Беата. — Он отослал их.
— Но кто отошлет его? — вслух спросила Алейда.
Никто. Он смотрелся так, будто место, где всегда стоял ее дед, было предназначено именно для него, будто принимая как должное его власть и командование. Благородный, начиная от угловатых черт лица и заканчивая манерой держаться. Даже его одежда выделяла его среди других. Среди массы бесформенного коричневого и голубого, его одежда смотрелась богато, темно — серая ткань отличалась от кольчуги только тем, что последняя тускло светилась в унылом свете факелов. Его бледно — золотые волосы увенчивали его голову ореолом так, что он становился похожим на какого — то святого воина, может быть, святого Георгия, поскольку никто кроме этого святого никогда бы не осмелился так смотреть на женщину, как поверх голов мужчин смотрел на нее лорд Иво, так, будто он прямо сейчас возьмет ее и будет обладать где и как ему захочется. Ее щеки горели, но она не позволила себе отвести взгляда и тем самым доставить ему удовольствие.
— Он будет хорошим господином, — сказала Беата. — Я вижу это по его глазам. Он силен, но он знает, как владеть этой силой.
— Я надеюсь, что ты права, — спокойно сказала Алейда. — Попроси, чтобы Джеффри пришел ко мне.
Когда Джеффри появился, она отдала свои последние приказы как леди Олнвика: очистить постельное белье от грязи; послать вниз женщин, чтобы поприветствовать нового лорда; приготовить большое господское кресло; принести таз и кувшин для омовения и проследить, чтобы предложили хлеб, мясо и вино. Закончив, она дождалась, пока лорд Иво, в конце концов, отвернулся, и незаметно ускользнула в свои покои, несклонная более наблюдать за ним, и стремясь поскорее упаковать вещи, которые собиралась взять с собой в монастырь.
Иво не был уверен, когда она исчезла, он только отвлекся, чтобы посмотреть на коленопреклоненных мужчин, приносящих клятву верности, как она ушла. Он нахмурился, и глаза человека, стоящего перед ним наполнились беспокойством.
— Я оскорбил вас чем — то, милорд?
— Что? Нет, нет, это не ты. Иди. Мы закончим в другой раз. — Он повернулся к Бранду. — Где она?
— Наверху. Я видел, как она уходила, поскольку проходил мимо. Судя по ее лицу, я решил, что ты уже сказал ей.
— Еще нет, но она должна понимать. Я должен покончить с этим.
— Должен ли я сначала подняться и забрать ее маленький меч? Вероятно, она не собирается убивать тебя, но может ранить, хотя, похоже, ее язык может причинить не меньший вред. Те рыцари, которых мы прогнали сегодня, похоже, больше никогда не смогут ходить с чванливым видом.
Иво усмехнулся:
— Она взяла их за яйца, да? Одного понять не могу, отчего она не сделала этого раньше и не отослала их?
— Люди такого сорта понимают лишь язык стали, — улыбка Бранда исчезла. — Невеста, столь смышленая, может сделать наше рискованное предприятие очень коротким, мой друг.
— Что ж тогда оно и будет очень коротким. Однако, если я не возьму ее в жены, как приказал Вильгельм, то оно вообще никогда не начнется.
— Тогда иди и поговори со своей леди. Я останусь тут и, наслаждаясь твоим огнем, прослежу, чтобы наш друг — ворон держался подальше от вина.
— Ты напомнил мне, — Иво подозвал кивком Освальда и эконома Джеффри. — Я выеду на рассвете, чтобы осмотреть мои земли.
— У нас есть охрана, которая готова ехать с вами, милорд, — сказал Освальд.
— Нет! — поспешно отозвался Иво. Он глубоко вздохнул и проговорил более твердо. — Нет. Бранд — это вся охрана, в которой я нуждаюсь. Вдвоем мы осмотрим больше. Когда я уеду, прибудет еще один мой человек, его зовут сэр Ари. Он моя левая рука, в то время как Бранд — правая. Он будет сенешалем и управляющим замка, который будет построен, в то время как ты, Джеффри, останешься экономом в поместье. Знайте оба, что он и сэр Бранд говорят от моего имени и их слово столь же весомо, как и мое. Повинуйтесь им и окажите им тоже уважение, что и мне, и смотрите, чтобы каждый мужчина и каждая женщина поступали так же.