Кинан опять наполнил чашку с кофе, пока ждали единственную женщину, входящую в совет Старейшин.
Она вошла, темные волосы, уложенные в косу были переброшены через плечо, их концы растрепались, и он знал, что пока она ждала за дверью, то нервно их теребила.
Реган села. Внешний вид супер модели никак не умилял ее воинственной сущности. Она была бойцом до мозга костей, буквально рождена в сообществе Эгиды.
– Ладно, – сказала она своим томным голосом, – зачем это сборище?
Малик посмотрел на нее взглядом, не предвещающим ничего хорошего:
– Во-первых, ты должна сохранить все сказанное в секрете, даже от других Старейшин.
Реган нахмурилась.
– Я не понимаю.
– Все, что мы тебе скажем, не должно покинуть пределы этой комнаты. – Сказал Вал. – Конечно, мы доверяем всем Старейшинам, но, чем меньше людей узнает о наших планах, тем меньше вероятность того, что нас раскроют. Как только мы приступим к выполнению первой части нашей задумки, мы введем всех остальных в курс событий.
Лэнс показал на свиток своей чайной ложечкой:
– Этот документ был найден в древнем затерянном хранилище Эгиды. Мы считаем, что в нем находиться ключ к тому, как остановить Мора.
– И что мне со всем этим делать? – спросила Реган.
Они обменялись неуверенными взглядами. Когда Кинан подумал, что уже никто не ответит, заговорил Малик, его голос был еще более угрюмым, чем взгляд, которым он буравил Реган:
– Кинан и Эрик были нашими посредниками, когда дела касались Всадников. Но, очевидно, что он больше не может справляться с этой работой.
– Так вы хотите, чтобы я сыграла наездника для Всадников.
Вал поперхнулся своим кофе, а Кинан проделал почти, то же самое со своим языком.
– Это, – прохрипел Вал, – невероятно точно.
Реган вздохнула.
– Колитесь, люди. О чем вы говорите?
– Нам нужно, чтобы ты стала больше чем посредником. Мы подстроим так, чтобы ты осталась наедине с одним из них.
– С кем?
– С Танатосом, – ответил Кинан.
Но до того как Ки успел смягчить предстоящий удар, вмешался Лэнс.
– Мы хотим, чтобы ты соблазнила его.
Реган тяжело вздохнула, а ее обычно бронзовая кожа побледнела.
– Вы... что?
– Ты должна затащить его в кровать.
Она вскочила на ноги.
– Да что такое в том чертовом свитке? Какой-то Эгидовский роман? Эротика из Преисподней? Да пошли вы все.
– Я же говорил, она не пойдет на это, – встрял Лэнс. – Она ненавидит мужчин.
– То, что я отшила тебя, еще не значит, что я ненавижу мужчин, придурок.
Лэнс покраснел.
– Ты отвергаешь всех. – Он оглядел собравшихся за столом. – Вы когда-нибудь видели ее с парнем?
Нет, Ки не видел, но ему было насрать на ее личную жизнь, или же отсутствии таковой.
– Успокойтесь, вы оба.
– Просто я не понимаю, почему так важно, чтобы я залезла в постель к... к... Всаднику. – Она задрожала при последнем слове.
– Потому что, – тихо сказал Вал, – только так ты сможешь забеременеть от него.
***
Забеременеть? Коллеги хотят, чтобы она зачала ребенка Смерти.
Сперва, Реган захотелось закричать. Или, может, выбежать из комнаты. Но двадцать пять лет работы в Эгиде научили ее сдержанности. И она подавила приступы злости, бурлящие внутри, как ее учили в организации по истреблению демонов с первого дня ее прихода туда новорожденным младенцем, все еще покрытым кровью матери от родов.
– Мой ответ – нет, но скажите на милость, почему вы считаете, что Танатос нуждается в том, чтобы с кем-то перепихнуться, и почему думаете, что я буду в этом участвовать? Господи. Переспать с гребаным Всадником?
Вал откинулся в своем кожаном кресле, и все поняли, что сейчас будет лекция.
– Если верить свитку, когда Римской Империей прокатилась чума, которая забрала жизни более пяти миллионов человек и ответственным за которую посчитали Мора, тогда первый из прорицателей Эгиды Маркус Лонгинус осознал, что если Мор настолько опасен сейчас, то все станет в миллионы раз хуже, когда его Печать сломается.
Малик утвердительно кивнул головой:
– Мы знаем, что Хранители Эгиды давно заинтересовались Мором, но до сих пор понятия не имели, что уже давно ими приняты кое-какие меры предосторожности на случай, если начнут ломаться Печати Всадников.
– И почему сосредотачивать внимание именно на нем? – Спросила Реган, засовывая пальцы в карманы джинсов чтобы успокоить свое стремление выражаться жестами, и не выставить себя легковозбудимой идиоткой.