– Вы в своём уме?! Вы хоть понимаете, чего вы требуете от ребёнка?! – кричала какая-то женщина на мою мать.
– Требую того же, что и от остальных. И мне кажется, что именно из-за вас... – попыталась ответить мать, как тут же на неё полилась очередная порция ругани.
– Я?! То есть вы хотите переложить свою некомпетентность на меня?! Да как вы смеете! – женщина в дорогом костюме активно жестикулировала, чуть ли не тыча пальцами матери в глаза, и только сейчас я заметил, что в своей руке она держала руку ребёнка, беззвучно рыдавшего у её ног. Мальчик выглядел очень худым и вялым, под глазами проглядывались неестественные для его возраста мешки.
– Вы первая, кто так нахально заявляет мне о каких-то проблемах воспитанников. Дамочка, вам бы поучиться манерам! – пошла в атаку мать. – Сына своего сгнобили до тихой тряпочки, муж от вас прячется по углам, лишь бы не застать очередной скандал, а сами вы строите из себя чёрт возьми что!
– Ну знаете! Моего сына в вашем заведении ты больше точно не увидишь! Хамка! Пойдём, Бобби, нам с тобой придётся искать новый детский сад! – сказала гневно женщина и дёрнула руку сына, отчего худенькое тельце рывком подлетело на метр в воздух и потянулось за женщиной.
– Скатертью дорога!
– Пошла ты!
– Сучка. – мать дёрнула головой и побрела с полными пакетами к дому.
– Вот это представление. – сказал я.
– И не такие бывают, сынок. Думаешь, она правда заберёт мальчика из одного из самых дешёвых частных садов города? Она только кичится деньгами, в остальном же экономит на всём, чём может.
– А что за мальчик?
– Её сын, Роберт. Бедный мальчик. Она затюкала его до такой степени, что он с трудом идёт на контакт. "Бобби, нельзя!", "Бобби, иди сюда!", "Бобби, кинь эту дрянь!", "Бобби, идиот!" и так далее. Странная женщина, будто собаку воспитывает, а не сына.
Где-то в груди защемило. Насколько же лицемерно и гадко надо врать, чтобы родному сыну, которого ты в какой-то момент воспитывала в точности таким же способом, говорить о том, что вот такие вот мамаши – странные женщины, что воспитывают собак, а не детей. Да, мам, конечно. Они все плохие для тебя. И ведь наверняка ты сама ей подсказала идейку насчёт того, как надо правильно воспитывать ребёнка. У тебя была куча таких идей. Миллионы.
"Насколько эффективны?" – спрашивали её молодые мамаши и папаши, которые ещё себя в жизни не нашли, но ребёнка заделали.
"Мой сынок просто золотце! Послушный, добрый, способный, самостоятельный! Он – моё главное доказательство." – отвечала гордая мать, обнимая зашуганного человечка, что жался ей в ноги.
Но я оставил это в мыслях. Ни к чему выносить сор из избы, другим людям в крайней степени плевать на то, что мать когда-то занималась ерундой, испоганив сыну жизнь, что какая-то мамаша поругалась с воспитательницей своего отпрыска, что этот отпрыск ревёт белугой и тянет мамашу домой – им всё равно, им нет дела, им до одного места, оставьте их в покое.
– Кхм. А Роберт...
– Нет, он не их сын. Он приёмный. Когда-то его забрали органы опеки за то, что отец избивал мать. Побоялись, что его кулаки могут перейти на сына.
– Ясно.
Мать опустила пакеты на землю, провела руками перед собой и сжала кулаки – знак того, что тема была закрыта.
– Ты хоть позавтракал? А то я убежала ни свет ни заря, думала, что как раз успею к тому моменту, как ты проснёшься.
– Я хотел подождать тебя, но потом решил выйти навстречу. Пойду прогуляюсь до кинотеатра. Захотелось хоть какого-то разнообразия. – не краснея соврал я.
– Ой, ну ладно. Держи родной. – сказала мать и вытащила из кошелька несколько купюр. – Долго не задерживайся, а то будет неприятно, если кому-то придется тебя будить после окончания сеанса. Ты выпил таблетки?
– Конечно.
– Тогда иди с Богом.
Я поцеловал мать в щёку и неспеша побрёл до своего любимого места. Конечно, мать догадывалась, куда я так часто хожу. И отговорки, вроде той, что прозвучала сейчас, не могли её сбить со следа. Совсем скоро все знаковые места, в которых я мог потратить хоть копейку, должны были закончиться. И уже не получится так ловко перебирать местами. В "бильярде" я был два дня назад, вчера ходил в "музей", сегодня иду в "кинотеатр". Но чашка этого неимоверно бодрящего кофе просто манила меня вновь и вновь оказаться на красном бархатном пуфике и погрузиться в атмосферу рая любителя тяжёлой музыки, что создал мистер Фуллер.
Не могу сказать, что и юркая, смешная Дженни мне была безинтересна. Чуть старше меня, в свои восемнадцать она выглядела как ожившая кукла. Не Барби, нет. Из тех кукол, что мастерски делают из фарфора неизвестные мастера в богом забытых подсобках как один из видов хобби. Тонкие, нежные, так и манящие прикоснуться к ним, обнять, подарить любовь, чтобы отогреть холодное фарфоровое личико и подарить ему румянец.