Из своего дома на краю села вышел Кара Мустафа и приветствовал меня словами:
— Доброго здоровья, начальник! Сто лет тебе жизни!
— Здравствуй, Кара Мустафа! А тебе вдвое больше! — ответил я и остановился.
— А ты, начальник, все знаешь! — с улыбкой проговорил Кара Мустафа. — Мне аллах действительно всего двойную норму посылает. Может, и впрямь проживу вдвое дольше!
— Может быть, Кара Мустафа. Раз он послал тебе три жены, попроси у него и три жизни. Двух жизней наверняка маловато!
— Так-то оно так, господин начальник, а вы что, на рыбалку? — спросил он, хотя имел на этот счет полную и своевременную информацию.
— На рыбалку, Кара Мустафа. Посмотрим, может, кто и клюнет? — ответил я. — Люди говорят: за хвалеными ягодами с большой корзиной не ходят. Но мы постараемся!
— Хорошего вам улова, начальник! Поймаете или не поймаете, а на ужин прошу ко мне! Ты не был у меня в гостях и не можешь мне отказать!
— Благодарю, Кара Мустафа, но сегодня не могу, вечером я буду в гостях у поручика!
— В таком случае — завтра на обед, — не отступал Кара Мустафа. — Пусть и поручик приходит, мы с ним старые друзья!
— Хорошо, Кара Мустафа, придем!
Река змейкой извивалась между скалами, то поблескивая, то скрываясь за холмами. Мы спускались все ниже и ниже к реке. Казалось, тишина становилась все более осязаемой, и только легкий шелест еще не опавших с деревьев листьев разносился как эхо. Я слышал свои шаги, стук железных подков на сапогах о камни на тропе, а из головы не выходил Кара Мустафа. Меня мучила мысль, случайно ли он вышел к нам или его предупредил фельдфебель, чтобы осуществить какой-то предварительно намеченный ими план. Возможно ли, чтобы Кара Мустафа знал о цели нашего прибытия? А если знал, то почему не скрылся, а полез ко мне на глаза? Может, хочет заманить нас в ловушку, связать и доставить такой гостинец своему полковнику за границу?..
Эта неожиданная встреча с Мустафой заставила меня еще раз тщательно проанализировать весь наш план операции. Я пытался вспомнить все: и первые полученные сведения о банде, и Атанасова, и свою поездку в Слаштен, и напутственные слова бая Андрея: «У нас нет легкой работы и неопасных операций! Действуйте очень осмотрительно. Желаю успеха!» Мне даже пришел на память случай, когда однажды молодой и неопытный контрразведчик Георгий Стоянов при попытке проверить документы и задержать неизвестных лиц неожиданно споткнулся и упал. Сразу же грянули выстрелы. Однако все обошлось благополучно. Георгий быстро скатился в ложбину и залег. А когда он осмотрелся вокруг — вооруженных бандитов и след простыл...
Остановились мы на берегу реки, у самой воды. В десяти метрах от берега проходила невидимая линия границы. На другом берегу никого не было видно, но Ангелов на всякий случай остался на посту, чтобы наблюдать за чужой территорией и за находившимся в реке фельдфебелем. Я опасался, что фельдфебель может нас обмануть и удрать за границу, но он спокойно положил оружие на землю, разделся и, войдя в воду, забросил сеть. Поймав немного мелких рыбешек, он вылез на берег и сказал:
— Почему-то плохо ловится, товарищ капитан! Вот если бросить две-три гранаты, вода станет белой от рыбы.
Я не возразил против этого. Фельдфебель отошел в сторону и, подготовив к броску три гранаты, швырнул их одну за другой в реку.
На заставу мы вернулись только к вечеру, довольные хорошим уловом. Однако тревога за завтрашний день не покидала меня. Не знаю почему, но мне постоянно казалось, будто вокруг нас плетется паутина заговора. Перед глазами у меня то и дело вставал Кара Мустафа, ловкий, хитрый, никогда не высказывавший своих мыслей вслух. Утром я проснулся с головной болью. Меня и во сне мучили кошмары. И первой мыслью было: позвонит ли в условленное время Атанасов и какова у него обстановка. Как и договорились, в одиннадцать часов позвонил Атанасов. По его голосу чувствовалось, что у него все в порядке. В заключение нашего разговора, в котором трудно было бы разобраться непосвященному человеку, я сказал:
— Если ты нуждаешься в продуктах, то могу прислать. Тут нам подвезли консервы, сыр...
— Можно, если это не затруднит вас, — ответил он мне, — и как можно быстрее!
Стоявший рядом поручик насторожился и посмотрел на меня с явным недоумением, особенно после того, как я упомянул о консервах и сыре. Не было больше необходимости скрывать нашу тайну от этого молодого, но преданного офицера. Настало время включить в операцию и его.