Обдумывая план действий, я учитывал настроения в банде и надеялся, что мне удастся использовать в борьбе против Фантома тех, кто еще способен порвать с прошлым и начать честную жизнь. Неожиданно мои размышления прервали приближавшиеся сзади шаги. Мне не составило труда определить знакомую походку Фантома. Я хорошо знал эти осторожные кошачьи шаги, запомнил его привычку наступать сначала на носок, а потом на всю ступню и мог безошибочно отличить эту походку от тысячи других даже на значительном расстоянии. Я обернулся. Это был он. Фантом стоял на опушке. На нем, как когда-то, был костюм, галстук красно-коричневого цвета, мягкая шляпа и туфли. Он стоял, выпрямившись во весь рост, и внимательно вглядывался в лица своих подданных, продолжавших спокойно спать. В таком виде Фантом совсем не походил на человека, готовившего жестокую расправу над невинными юношами и девушками.
— Иди сюда! — позвал он меня жестом руки, увидев, что я уже поднялся.
— Ты что, в монастырь, что ли, нарядился или на собрание? — бросил я, отыскивая в карманах спички, чтобы закурить. — Или, пока мы нежились в постели, уже и власть переменилась и нам надо спешить взять ее в свои руки?
Он не ответил на мою шутку. Был мрачный и злой.
— Операция переносится на завтра! — сурово проговорил он и, тяжело вздохнув, продолжал: — Проведены аресты. Точно еще не известно, кого взяли. Удалось бежать лишь одному. Он говорит, что нам грозит окружение. Я пойду выясню подробности. Остальным — пока ни слова!
Эта внезапная новость буквально ошеломила меня. Я стоял и смотрел на главаря банды в недоумении. Сердце мое учащенно билось. Может быть, следовало как-то прореагировать, выругаться, но я молчал, усиленно размышляя: «Наши начали как раз вовремя... Значит, пора и мне...» Фантом весь дрожал от ярости. Увидев, что его сообщники проснулись и расходятся по поляне, он отвел меня в лес и начал объяснять, что и как делать в его отсутствие, особо отметив, чтобы никто не покидал лагеря.
— Ты знаешь, что я придумал? Сначала колебался, но теперь решил твердо. Для укрепления нервов моих людей... Я прикажу, чтобы у каждого из тех строителей отрубили пальцы на руках и ногах, а девушкам вырезали груди. Пусть помучаются. Смерть от пули — слишком легкая смерть, не так ли?..
Он говорил мягко, старательно подбирая слова. Может, он боялся напугать меня жестокостью расправы? Я много слышал о его садистских склонностях, допускал, что в рассказах все преувеличивали и сгущали краски, но то, что я услышал из его собственных уст, приводило в ужас. Я почувствовал, как волосы на моей голове зашевелились и встали дыбом, а руки напряглись. Я готов был схватить и вдавить его в черную липкую грязь.
— Я ухожу, вернусь только к вечеру, а ты спустись вниз! Знаешь сторожку Мечкаря? Он работает на меня, у него там человек шесть хотят встретиться с нами. Поговори с ними, но запомни: горячие головы мне не нужны! Молодые легко загораются, но быстро и остывают; от таких больше вреда, чем пользы. Если будут настаивать и проситься к нам, действуй по обстановке. Может, создадим из них новый отряд, а ты станешь их командиром? Однако, пока я не вернусь, окончательного решения не принимай...
— Будь спокоен! — ответил я, провожая его, и как бы между прочим добавил: — Взял бы с собой нескольких человек на всякий случай!
— У меня есть кого взять! — отмахнулся он, и я понял, что его будут сопровождать двое — тот, которому «удалось» бежать, и неизменный телохранитель Фантома Серафим.
Было яснее ясного, что со всем следовало покончить именно сегодня, пока не будет Фантома. Он больше ничего не сказал, был очень разъярен, хотя и старался сдерживаться, а раздражать его лишними расспросами не имело смысла. Известия об арестах было достаточно для того, чтобы принять окончательное решение. Фантом намеревался проверить, кого из его людей в селах арестовали, а кого оставили на свободе. Не исключено, что он направлялся в Горна-Джумаю. Об этом свидетельствовали его парадный костюм, галстук и туфли...