Она задумчиво рассматривала своего гостя, стараясь вспомнить, где и когда встречалась с ним. И вдруг среди оживших в памяти людей и событий перед ее глазами всплыл образ молодого офицера в форме летчика военно-воздушных сил его величества. Он вошел в казино одного провинциального городка и пригласил на танец тогда еще совсем юную Джогову, которая сидела за столиком в глубине зала. Это было летом тысяча девятьсот сорок третьего года...
Магда Джогова, нахмурив брови, откинулась на спинку дивана. Перед глазами все закружилось, завертелось, как на карусели. Теперь она отчетливо вспомнила своего гостя.
Однако она снова внимательно посмотрела на него и остановила пристальный взгляд на его плечах, словно желая увидеть на них, как и тогда, серебряные офицерские погоны.
— Поручик Стаматов?! Господи, как ты изменился! — испуганно вскрикнула она каким-то не своим, писклявым голосом.
— Надеюсь, не выгонишь меня? Да и можно ли выгнать мужчину, который всегда был здесь желанным гостем, особенно для хозяйки дома, — развязно произнес Стаматов, с усмешкой глядя на огонь в камине.
— Ну и нахал же ты! — грубо ответила Джогова.
Стаматов встал и медленно приблизился к ней.
— Магда, я пришел не для того, чтобы ссориться с тобой!.. Ты считала меня убитым? Думала, что никогда больше не увидишь меня, но я здесь и пришел к тебе...
— Муж говорил мне, что ты погиб на фронте... — смущаясь, сказала Джогова.
— Да, все считали именно так, но, как видишь, иногда случается чудо! — сказал Стаматов уже мягким, спокойным голосом.
Джогова окончательно поняла, что все это происходит с нею не во сне, а наяву. На диване действительно сидел и нежно держал ее за руку поручик Стаматов, в которого она некогда так быстро влюбилась и которого потом так же быстро забыла.
— Ты беглец, что ли? — спросила Джогова.
— Вынужден быть им! Иначе и мне, и вашему дорогому супругу пришлось бы идти в услужение к этим дьяволам! — спокойно ответил Стаматов и протянул ей портсигар.
Она не спеша закурила, потом поиграла прядью волос, как когда-то в детстве, и грустно посмотрела на догоравшие в камине дрова, которые потрескивали, вспыхивали и тут же на глазах превращались в пепел.
— А сейчас что, решил вернуться? — внезапно спросила Джогова и тут же добавила: — В последнее время многие, ранее бежавшие из страны, возвращаются домой. В газетах об этом часто пишут.
Стаматов, явно не готовый к такому вопросу, не спешил с ответом. Он несколько раз стряхнул пепел с сигареты, видимо, хотел уяснить, что же осталось от бывшей Джоговой, а потом сказал:
— К сожалению, меня считают мертвецом, а мертвые, как тебе известно, не возвращаются. Они являются, когда... — Он сделал паузу и уставился на нее пристальным взглядом.
Джогова держалась спокойно. Улыбаясь, она спросила, словно дополняя его мысль:
— Когда на земле наступит второе пришествие?..
— Ты угадала! — согласился он, довольный ее сообразительностью.
— Но оно, как известно, еще не наступило! — с тонкой иронией продолжала Джогова.
— Идет, милая моя, неудержимо наступает и принесет свободу Болгарии и твоему мужу!
— А что это ты заботишься о моем муже? — задумчиво спросила Джогова, отодвигаясь от Стаматова.
— А что, я не могу? Ведь мы друзья!.. Кстати, как он? — с наигранной заботливостью спросил Стаматов.
— Как и все другие на его месте! — с подчеркнутым безразличием произнесла она.
— Очень жаль, но он сам виноват во всем! — сказал Стаматов и замолчал, словно оценивая, говорить дальше или прекратить разговор. Однако Джогова решила выяснить до конца причину загадочного появления нежданного гостя и потому продолжала:
— Да, мой муж тоже о чем-то мечтал, чего-то искал... И что же он приобрел в конце концов? Тюремную камеру, а для меня одиночество и позор.
— Не отчаивайся! — вдохновенно заговорил Стаматов. — Скоро и нам улыбнется счастье. Взойдет и наше солнце! Мы долго страдали, много терпели, но близится конец!
— Ты знаешь о том, что в твоей бывшей казарме на вечерней поверке до сих пор выкликают поручика Ангела Стаматова? — прервала его Джогова.
— Да, знаю!
— И как ты смотришь на это?
— Если б присутствовал при этом, то, наверное, откликнулся бы!
— Я тебя серьезно спрашиваю!
Стаматов нахмурился и сказал:
— Послушай, Магда, я пришел не затем, чтобы меня допрашивали!
— Да, конечно!.. А действительно, вот был бы курьез, если б ты погиб от немецкой пули... А что же случилось с тобой?