Представила себе сие действие и от души поржала. Да, на такие эпитеты мог быть способен только Дамир. Ну и бабуля.
– Что? – Парень будто почувствовал мое настроение. – Он мне не понравился.
– Было бы странно, если бы было наоборот.
– Не ехидничай. Сколько он еще будет управлять вашим филиалом?
– Не знаю. – А ведь и правда, Себастиан уже давно должен был покинуть нашу команду. И страну. – Тебе какая разница? Лучше бы молился, чтобы бабушка быстрее нашла очередную горящую путевку. Она там ничего не вытворила, пока меня нет?
– Ммм… – Дамир мнется.
– О, нет, – закатываю глаза, – давай, добивай.
– Кажется, у нас появился кот.
– Ты уверен?
– Сегодня кто-то мяукал из ее спальни. – Парень криво усмехается. – И вряд ли это была твоя бабушка.
– Может, это ее очередной ухажер? – Пожимаю плечами. – Был бы кот, Баранкин бы сразу учуял. Так, а с псом что?
– Что?
– Да у тебя на лице все написано, Штирлиц хренов. – Разворачиваюсь всем телом к Дамиру.
– Я не знаю, что с ним. Твоя мама его так и не вернула после утренней прогулки.
– Это когда же она умудрилась так незаметно проскользнуть? – Моему возмущению не было предела. Нет, я рада, что она все так же берет пса к себе. Но после того как бабуля вернулась в страну и обосновалась в моей квартире, мама на радостях перестала брать трубку. Мол, справляйся, как хочешь.
– Зараза! – от души ругаюсь вслух. – Ничего не соизволила передать?
– Угу. В стиле нашего премьера.
– Это как?
– "Ну, вы держитесь там". – Дамир завернул на стоянку. – Но стоит заметить, что в этот раз она была намного дружелюбней.
– Еще бы, – фыркаю, – ее любимая свекровь не сводит ее с ума. А куда мы приехали?
– В студию.
– Сколько у тебя их?
– Дофига. Тебе какая разница? – Парень выходит из машины.
– Эй, а дверь открыть?
– А с каких пор ты стала леди? Ладно, так уж и быть, поухаживаю.
– Скажи мне, за что я тебя терплю? – безобидно толкаю его плечом.
– Не знаю. Может, потому что я хорош собой?
– Мимо. – Мои шаги гулко раздаются по пустому помещению.
– За хороший кофе по утрам?
– Не-а, опять не то. О, поняла! – Разворачиваюсь к нему с широкой улыбкой. – За то, что ты Баранкина выгуливаешь, во.
– Постараюсь не обидеться, – он включает освещение и настраивает кондиционер.– Располагайся.
– А мы что одни будем?
– А тебе нужен кто-то еще? – Парень отвлекается от настройки аппаратуры.
– Я думала, что народу будет тьма. Ну там помощники, гримеры. – Прищуриваюсь. – Я надеюсь, эта съемка будет в границе дозволенного? Никаких оголенностей и пошлых поз? Ты учти, я ж не разогнусь потом. Вспомни, как мы диван двигали и как я, потом три дня отлеживалась с сорванной спиной.
– Я это уже учел.
– И это ведь не реклама каких-то игрушек? – Не сдавалась я. – Я барышня вроде бы скромная.
– Ну да, – Дамир издает смешок. – Успокойся. Нормальная будет съемка.
– И что, не будет никакого реквизита?
– О, Майя, ты любого достанешь! Хочешь, возьми с подсобки лопату и да будет тебе реквизит. Давай, дуй в комнату!
– Не смешно. – Дую губы и удаляюсь в гримерную.
Стоит мне перешагнуть порог, как я вижу это. Самое прекрасное платье, которое я видела в своей жизни. Из черного атласа с пышной юбкой и длинным шлейфом. Оно переливается сотней, нет, тысячей страз и тем самым напоминает ночное звездное небо. Когда ткань скользит по коже, то у меня встают дыбом не только волосы, но соски на груди. Смотрюсь на свое отражение и не верю своим глазам. Черный цвет выгодно подчеркивает мой цвет волос. Распущенные локоны смотрелись расплавленным янтарем на атласной ткани.
–Ммм, Дамир, – неуверенно мнусь за спиной парня. – А зачем все это?
– Что? – Он разворачивается ко мне и застывает с фотоаппаратом в руках. Я вижу его восхищенный блеск глаз и мне становится неловко. – Только не говори, что это для личного архива.
– О, – Дамир опомнился, – нет. Это кое-что другое.
Он помогает встать мне по центру декорации, которая изображала зимний пейзаж и расправил шлейф платья так, как ему нужно было. Затем зачерпнул жменю искусственного снега и посыпал мою голову, а затем и плечи.
– Один мой очень хороший знакомый запускает свою линейку украшений. И ему нужна необычная и запоминающаяся реклама. – С этими словами, он достает бархатную коробочку и открывает ее. – Как только я увидел это, я сразу подумал о тебе.
– Ох… – вырывается вздох из моей груди.
Колье, которое покоится на подушечке, нереально прекрасно. В центре всей композиции расположен камень насыщенного красного цвета. По бокам расположились более мелкие и черные камешки, которые переплетаясь, создавали причудливый узор. Приподнимаю волосы и чувствую, как прохладное украшение касается кожи. Затем по моей шее скользят пальцы Дамира, он бережно поправляет колье и возвращает локоны на место.