Он вытворял, что хотел, с ее покорным телом.
Да, Джино перепробовал много женщин, но эта оказалась слаще всех. Кульминация длилась добрых пару минут — во всяком случае ему так показалось. Наконец хлынула лава и затопила благодарные недра женщины.
Синди ахнула и застонала от блаженства. А когда он ткнулся головой у нее между ног и высосал свой собственный нектар, она не удержалась и закричала от восторга.
Она переменила позу, чтобы ласкать его горячим языком. Он очутился над ней на карачках и без конца входил и выходил из ее умелого рта. А когда снова кончил, она благодарно проглотила все до капли, словно это был божественный напиток.
Джино лежал без движения и пытался угадать, сколько же прошло времени. Потом встрепенулся, по очереди взял в рот ее соски и засунул ей пальцы между ног, а она лежала тихо, наслаждаясь каждым мгновением, пока не забилась в сладких судорогах.
Но ему показалось недостаточно. Синди не возражала. Джино перевернул ее на живот и вошел в нее сзади, по-собачьи. Третий оргазм заставил обоих содрогнуться. Только после этого Джино почувствовал себя удовлетворенным. Он скатился с Синди и лег на спину. Напряжение покинуло его тело.
Он с глубокой грустью подумал о Леоноре. Потом погладил Синди по голове.
— Это действительно было что-то!
Она похотливо захихикала.
— Я же тебе говорила, разве нет?
— Что именно?
— Что ты не пожалеешь!
Кэрри, 1928
Опиум. Это вам не марихуана. Уносишься в заоблачную высь и паришь легким облачком надо всем и всеми.
Кэрри никогда еще не была такой счастливой. А все Уайтджек. Это он дал ей попробовать на одной вечеринке — как когда-то марихуану. «Твоя премия, детка!» — пробормотал он на гулянке в Чайнатауне.
Сначала она испугалась: какая-то непонятная трубка, чаша с огнем и кругом люди, возлежащие на кушетках.
— Что-то не хочется.
— Брось, женщина. У тебя был трудный вечер. Это поможет запомнить одно хорошее. Можешь мне поверить.
Она поверила и затянулась — раз, другой. Все вокруг стало просто замечательным! Ее охватила сладкая истома.
Что сталось с ее мечтой о том, чтобы стать хозяйкой собственной судьбы?
Ее заменила любовь.
К сутенеру.
И кто же он ей теперь? Уайтджек по-прежнему оставался ее мужчиной.
Взял в свои руки их совместное дело. И пичкает ее наркотиками, к которым она прямо-таки пристрастилась. Но эта страсть начала пугать ее.
Наркотики сделались существенной частью ее жизни. Накурившейся, ей было море по колено.
Но бывало и такое: Кэрри просыпалась по утрам с мыслью о самоубийстве — довольно часто за эти годы. Уайтджек мгновенно чуял неладное и глушил ее тоску новыми, более сильными дозами.
Тогда она с легкостью забывала плохое и вновь отдавалась блаженству.
Вокруг милые, улыбающиеся лица… ее все любят…
И Уайтджек. Ее мужчина. Высокий, сильный и властный. Для него она горы свернет.
Однажды ее растолкала Люсиль.
— Кэрри, ты знаешь, я люблю вас обоих: и тебя, и Уайтджека. Но этот человек тебя погубит. Тебе нужно лечь в клинику.
Кэрри спросонок уставилась на подругу.
— В клинику? О чем ты говоришь?
— О твоей жизни.
Кэрри захихикала было — и вдруг разразилась слезами. Люсиль прижала ее к своей груди.
— Я увезу тебя отсюда. Давай-ка быстренько одевайся, пока Уайтджек с Долли спят. Правда, милочка, тебе нужно уехать.
— Вот как? — в дверях стоял Уайтджек. — Никуда она не денется. Я напущу на нее копов. Они живо водворят ее обратно на остров — стоит мне рассказать, что я знаю.
— Мне плохо, — захныкала Кэрри. — Дай мне чего-нибудь…
Уайтджек метнул свирепый взгляд на Люсиль.
— Выметайся.
Та испуганной мышью прошмыгнула мимо него.
— В чем, собственно, дело? — участливо спросил Уайтджек. — Что беспокоит мою малышку?
Кэрри наморщила лоб. Что-то было не так, но она не могла вспомнить, что именно. Клиника… Люсиль собиралась в клинику. Да. Наверное, Люсиль заболела.
— Я тут кое-что припас для тебя, — утешал Уайтджек. — Кое-что за-меча-тельное! Давай свою милую ручку. Мигом очутишься в раю.
Кэрри вздохнула. Рай. Звучит великолепно. Она протянула руку. Уайтджек туго обмотал ее шелковым шнуром, чтобы проступили вены. Достал из кармана халата шприц для подкожного впрыскивания. Наполнил его героином. Теперь не нужно мотаться в Чайнатаун всякий раз, когда ей требовалась доза опиума, или швырять деньги на чудодейственный белый порошок — кокаин. Героин — вот что ей нужно. Он, Уайтджек, имеет доступ, и, стало быть, теперь она полностью зависит от него.