— Я должен сам убедиться, — Джино вышел в приемную. — Сэм, Ред, поехали. Хочу нанести визит Бою — цветы и все такое прочее.
Оба его телохранителя обменялись понимающими взглядами. Бой мог втирать очки Альдо — он же тупарь. А вот они сразу усекли; это подстроено. Всякий, кто посмел бы приблизиться к Джейку на сто ярдов с недобрыми намерениями, рисковал схлопотать пулю. Джейк — стрелок номер один во всей округе. Они-то знают. И Джино. Самое время — просветить этого недоумка Альдо.
Естественно, Джино оказался прав.
Квартирная хозяйка Джейкоба Коэна сказала, что он переехал. Ни с того ни с сего. Не оставив нового адреса.
— Такой хороший мальчик, — промурлыкала она. — Тихий, никаких с ним хлопот, вовремя вносил плату…
— И вы не представляете, куда он мог деться?
Женщина покачала головой.
— У него была подружка?
Она скривила губы.
— Мои жильцы имеют право на личную жизнь.
Джино дал ей двадцатку.
— У него было много девушек. Все время разные.
— Ни одной постоянной?
— Нет. Они приходили и уходили, — она шмыгнула носом. — Такому прекрасному молодому человеку незачем закабаляться раньше времени.
Джино кивнул. Пусть только Джейкоб Коэн ему попадется — он поджарит на сковородке его яйца и скормит голубям.
Никому еще не удавалось обокрасть Джино Сантанджело. Ни одному человеку.
— Так ли уж необходимо туда тащиться? — ныла Синди.
— Необходимо, — отрезал Джино. С тех пор, как они вернулись из Сан-Франциско, он постоянно был мрачнее тучи.
— И что, придется остаться на весь уик-энд?
— Придется.
Ему и самому не хотелось ехать на прием к сенатору и миссис Дюк. Но они отмечают двадцать седьмую годовщину своей свадьбы, так что не отвертишься. Клементина лично позвонила и настояла, чтобы они приехали. Ох уж эти серебряные колокольчики в ее голосе: «Джино, если вы не приедете, я начну думать, что ты меня избегаешь. Вы с Синди и так пропустили предыдущую вечеринку, а одного тебя я не видела три недели. Было бы горько думать, что ты от меня прячешься. И Освальд будет недоволен».
Скрытая угроза? Джино рассмеялся. Никаких угроз! У него просто разыгралось воображение. Даже если он решит навсегда порвать с этой парочкой, ничего они ему не сделают.
Однако сенатор Дюк слишком много знает. О рэкете. О побочных доходах от клуба. Об азартных играх. Много о чем. Если сенатор Дюк пожелает упрятать его за решетку, будет достаточно одного звонка в таможенную службу.
Да. Все-таки они компаньоны.
Последняя вечеринка, решил Джино. Он в последний раз сделает им одолжение. И прямо там объяснится с Клементиной. Мол, так и так, мы прекрасно провели время, но… что-нибудь в этом роде.
Это был не единственный камень на его душе. Чертов Джейк — сбежал с его деньгами. Ищи ветра в поле. Но ничего. За вознаграждение в шесть тысяч баксов граждане родную мать продадут.
Как в воду канул. Маленький ублюдок. Ничего, еще вынырнет на поверхность — тогда-то его и сцапают.
— Что мне надеть? — спросила Синди.
— На твое усмотрение.
— Красное шелковое?
— Ты в нем смотришься дешевой проституткой.
— Спасибо. Ты мастер комплиментов.
— Тогда какого черта спрашиваешь?
Больше не буду, решила она. Надену, что хочу, хотя бы и красное. Пусть даже я буду выглядеть дешевой проституткой.
Вслух она спросила:
— Есть новости о Бое? — она прекрасно знала, что нет, ей очень уж захотелось подколоть Джино.
— Нет, — рявкнул он. — Я поехал в клуб.
— Может, мне тоже попозже появиться?
— Нечего. У меня деловая встреча.
— С кем?
Он бросил на нее грозный взгляд. Синди пожала плечами. Она знала, когда лучше не заедаться.
Так или иначе, все идет по плану. Скоро она возьмет вожжи в свои руки.
В «Клемми» было полно народу. Полный успех.
Джино задержался в гардеробе, чтобы потолковать с Верой. Она немного похорошела и даже была трезва. Глаза сияли.
— Угадай, какая у меня новость?
— Что еще за новость?
— Он выходит на свободу.
— Да? — ему не нужно было спрашивать, о ком речь. У Джино засосало под ложечкой.
— Чудесная новость, да?
Он тупо кивнул. Что он мог сказать? Что, будь его воля, старый хрыч до конца своих дней оставался бы за решеткой?
Вера сжала его локоть.
— Джино, я знаю, между вами никогда не было особой любви…
Мягко сказано!
— Но сейчас пришло время помириться. Паоло сильно изменился. Столько сидеть — кто угодно задумается. — Она сделала глубокий вдох и выпалила: — Он тобой восхищается. Только о тебе и говорит. Прямо гордится.