Тут всё затихает минут на 6. Пока жду, вспоминаю, как этой ночью мы объелись засахаренного мармелада и горького шоколада. С нетерпением жду продолжения спектакля. Первым слышу голос брата.
- Мам, тут комочки... нет, я не буду её есть. - Наверняка после этих слов мой брат отодвигает тарелку с несчастной кашей. Даже через стену я ощущаю на себе гневный взгляд мамы.
Одно я знал точно - если Томас не перестанет упорствовать, мама скоро взорвётся. А в гневе это очень страшная женщина. Но я знал ещё одну вещь - Том не заткнется. Он будет до последнего доказывать свою точку зрения, хоть и знает, что ему хорошенько влетит. Более того, брат всегда цеплялся к любой мелочи. С годами эта привычка не изменилась.
- Я тебя сейчас прибью. ЕШЬ КАШУ, Я СКАЗАЛА! - Приказным тоном.
- НЕ БУДУ! - Рявкнул на неё в ответ этот мелкий засранец.
Я спрятался под одеяло.
- Я сейчас надену эту тарелку тебе на голову. Закрой рот и ешь. Сейчас же. - Голос мамы стал пугающе тихим, с ярко выраженными стальными нотками. Она на грани бешенства.
- А как я могу есть, если мой рот будет закрыт? Я же не могу запихнуть эту кашу себе в рот, если не открою его. - Язвительным тоном произносит мальчишка. Да, Том совсем не изменился. Такой же вредный маленький говнюк.
Страшно. Очень страшно. Дальше в кухне нависает короткая пауза. И кульминация - звук отодвигаемого стула. Маминого стула. Нет ничего страшнее, чем этот скрежет.
- Нет, я передумал! Я буду кашу, могу ещё и суп съесть! - Выпалил мальчик. Я мог только догадываться, что послужило причиной такой резкой капитуляции. Скорее всего, непослушный ребёнок просто испугался наказания за свою дерзость и решил отступить, пока не стало слишком поздно.
Далее слышится то, что заставляет меня вздрогнуть.
- ДЖОН! - Она выбрала более эффектный способ, чтобы меня разбудить. Одного лишь слова хватило для того, чтобы я вскочил с кровати и уже через 10 секунд стоял возле женщины.
- Доброго утра, мамочка. - Произношу, заглядывая ей в глаза.
- Доброго полудня, малыш. Ты хорошо выспался? - На удивление она абсолютно спокойна.
Краем глаза я замечаю недовольного Томаса, который ковыряет ложкой кашу. А рядом с ним стоит тарелка супа. Едва успеваю подавить смех, который застрял в горле при виде страдальческого лица брата. Том запаниковал и этим загнал себя в ловушку.
- Да, мамочка. Можно мне суп? Пожалуйста. - Сейчас Джонатан Гетте может быть только паинькой.
Её левая бровь вопросительно дернулась вверх. Мама удивленно смотрит на меня, пытаясь понять, с чего вдруг я такой вежливый.
- Конечно. Иди умываться. - И я, как самый идеальный сын на свете, послушно пошёл в ванную комнату.
Прошли 5 минут водных процедур, которые я просто терпеть не мог и вот сижу возле Тома. Он кое-как съел половину каши. Мальчик со скучающим видом елозил по ней ложкой.
На кухне пахнет хлебом и специями. В супнице остывал тыквенный суп-пюре, рядом овсяная каша.
Без любых пререканий я начал есть. Вряд ли бы пришлось меня заставлять: суп очень вкусный. Раньше я любил всякие жидкие блюда, теперь просто терпеть не могу.
Сложно не заметить, как Томас виновато смотрит на маму в попытках её смягчить. Это подействовало. В конце концов, ей всё-таки удалось накормить сына и поэтому нет причин сердиться. Это настоящая маленькая победа.
- Съешь 5 ложек супа и можешь идти. - Она сжалилась.
- Может 3 ложки? - Всё ещё торгуется.
- Томас.
- Хорошо!
- Вот и умничка. - Она всегда так говорит, когда добивается своего.
Послышалась трель телефона, в такое время обычно звонит бабушка. Перед тем как уйти, чтобы взять трубку, мама строго посмотрела на нас и скрылась в глубине дома.
- Том. – Начал я с серьезным лицом, как только мама ушла. - А ты знаешь, что будет, если лизнуть бычьи яйца?
- Отвали. Хотя стой, кто тебе это рассказал?
- Оливер.
- Когда успел? Мы же с тобой везде вместе ходим.
- Ты сидел дома, потому что разбил коленку, мама не разрешила тебе гулять.
- А, точно. С ним больше не общайся. – С Оливером и Рори я познакомлю вас немного позже.
- Ты тоже с ним общаешься, дурень. И кстати, почему ты мне указываешь?!
- Я старше и могу тебе указывать. И да, я тоже общаюсь с Оливером. Но на тебя он плохо влияет, а на меня нет. У меня иммунитет на идиотов. Я же с тобой живу. – Томас научился затыкать мне рот ещё в дошкольном возрасте. Мы нахватались такой манеры общения от старших ребят, которые живут на нашей улице. Кстати, это наше последнее свободное лето, в сентябре идём в школу, и наш словарный запас пополнится новыми ругательствами.