Не выносили инсайдеры и низколетящих (чуть на голову не садятся, вот дерьмо!) частных авиглайдеров, коими изобиловали внешние небеса на высотах свыше 5 километров. Тогда как каждый уважающий себя владелец манора на инсайдерской стороне считал личным оскорблением, если что-то пролетало над его недвижимостью на высоте ниже сферы Лагранжа и застило свет ясного Яриса. Само собой, за исключением спецавитранспорта и кортежа императора.
Инсайдеры любили ходить в гости, а аутсайдеры предпочитали отсиживаться у себя дома. Распевали песенки про сладкие домашние пенаты и полагали их индивидуальными крепостями. Порой индивидуализм аутсайдеров доходил до немыслимой степени — они общались с ближними и дальними лишь в пансенсорном облике и никогда в живом весе, когда сие им позволяли образ жизни и финансовая состоятельность. Если у инсайдеров редкие люди страдали реклюзивной паранойей, то у аутсайдеров небольшой реклюзивный синдром отшельника считался модной болезнью, так что у психиатров, эмпат-психоаналитиков и псиоников, ни днем, под лучами Геммы-Сол, ни ночью под лунным светом орбитальных крепостей, отбоя не было от благодарных пациентов.
Чтобы быть ближе к клиентам, университетская психиатрическая клиника и псионический центр доктора Редверта тоже располагались на аутсайдерской стороне, как, между прочим, и Терранский университет, куда в то время направлялся действительный магистр приват-профессор Даг Хампер, размышлявший о разнице между нормальными инси и этими сумасшедшими ати.
10 днями ранее. Метрополия Террания-Прима. Оксфорд-Европа. Факультет универсальной истории Терранского имперского университета.
Раз неделю магистр Хампер читал на историческом факультете спецкурс по техногенной эволюции homo sapiens, обычно не пользовавшийся выдающейся благосклонностью у тогдашних первокурсников. На сей раз под сводами аудитории, сакраментально декорированной под университетскую старину, было подозрительно много студентов старших курсов и еще больше незнакомых студенток с других факультетов. Едва почтенный профессор Хампер прошествовал к кафедре, смущенно откашлялся и приготовился поприветствовать новых слушателей и слушательниц, как перед ним воздвиглась монументальная лидерша группы поддержки факультетской футбольной команды, взмахнула светящейся рыжей гривой, всколыхнула воздух величавым бюстом, качнула ядреными бедрами и хорошо поставленным зычным командным голосом завела:
— Первому номеру "Дивитек"… Гип-гип…
— Ура!!! — ответственно рявкнули слушатели и слушательницы, громче, чем рекрут-кадеты на академическом плацу.
— Гип-гип…
— Ура! Ура! Ура!
— Кто… круче всех?
— "Окс-форд"! "Окс-форд"! Ур-а-а!!!
— Кто… сильнее всех? — не унималась рыжеволосая богиня спортивного красноречия.
— Рейнджер из "Оксфорда"! — радостно заорала в ответ и дружно дала отмашку ее группа поддержки, в полном составе собравшаяся подбодрить профа Хампа, мгновенно ставшего главным университетским кумиром, как только "Трансметагалактик" обнародовала окончательный список участников финала Большой игры.
— Старый Хамп — сила!
— Хамп! Покажи им!
— Вали их всех!
— Универсанты! Впере-е-е-д!!! — от могучего вопля трех сотен ражих студиозусов старинные стены аудитории отчего-то не содрогнулись и не рухнули. То ли дело в древние времена! Может, строительные материалы стали покрепче, или голоса пожиже?
Полутора месяцами ранее. Метрополия Террания-Прима. Барселона-Европа. Центр прикладной псионики "Альмавита".
— … Дагги, ты принудительную апперцепцию пробовал?
— А как же! На аутсайдерах экспериментировал. Ати и так ненормальные, так что никто ничего…
— Подробнее, пожалуйста.
— Нет проблем, Айви. Старичок в шезлонге в парке музычку слушал и живо представил, словно рядом с ним примостился инсектозавр, как во вчерашнем шоу. Хорошо почесал, старенький, прытко скакал, пока на жандармов не наткнулся. Они ему, болезному, скорую наркотическую помощь оказали.
Молодящаяся дама, метрдотель в ресторане вообразила себе, будто она — звезда стриптиза. Хорошо развлекла посетителей. Одевалась тоже под аплодисменты. Последнее клиентам понравилось больше.