— Потому что ты — глава семьи. По крайней мере, ты так всегда говоришь мне, верно?
Джордж Ньютон испустил еще один тяжкий вздох.
— Ладно, ладно… Утром я поговорю с Хаппером. Если он сочтет, что мы сможем чем-нибудь помочь, мы поедем туда.
— Этого недостаточно, — возразила Элис. — Дети должны почувствовать, что они как-то причастны к поискам, что они каким-то образом помогают спасти своих маленьких друзей. Вне зависимости от того, найдут они их или нет — по крайней мере, они будут считать, что сделали все возможное. Понимаешь, Джордж?
Джордж Ньютон помолчал несколько секунд, потом медленно кивнул.
— Полагаю, ты права. Если Хаппер не найдет их до утра, мы поедем туда и предпримем что-нибудь сами.
Элис Ньютон крепко обняла мужа обеими руками и нежно поцеловала его.
— Я всегда знала, что есть причина, по которой я люблю тебя.
— Потому, что я дурак? — спросил мистер Ньютон.
— Нет, конечно нет. Я люблю тебя, потому что в конечном итоге ты всегда прислушиваешься к здравому смыслу, — ответила Элис. — Потому что, хоть ты терпеть не можешь признаваться в этом, но ты всегда поступаешь правильно, когда это необходимо.
И еще двое обитателей дома Ньютонов в эту ночь не сомкнули глаз — Бетховен и Мисси. Обо собаки поняли тревожный разговор, произошедший за ужином. Они знали, что с их детками что-то случилось — что-то совершенно ужасное. И оба сенбернара знали, что они должны сделать.
Когда дом погрузился во мрак и тишину, Бетховен и Мисси встали со своей подстилки, лежавшей возле кровати Эмили, и бесшумно спустились вниз по лестнице. Бетховен носом открыл наружную дверь дома, и оба громадных пса выскочили в ночь. Они направлялись на север, к горам.
Герман Уолтер Варник понимал, что пришло время покинуть «Тренировочный лагерь для щенков» — уйти оттуда раз и навсегда. Когда он услышал долгий раскатистый храп полковника Хаппера, громом разносившийся по всему дому, Варник вылез из постели и быстренько оделся.
На цыпочках сойдя вниз, Варник задержался лишь для того, чтобы забрать ключи от старенького пикапа полковника да несколько долларов, которые Хаппер хранил в ящике стола в своем кабинете.
Оказавшись на улице, Варник снял пикап с тормоза, и машина тихо поехала вниз с холма. Лишь отъехав таким образом на несколько сотен метров, Варник осмелился включить двигатель. Выехав на дорогу, Варник ощутил, что у него буквально гора с плеч свалилась. Наконец-то он отделался от этого гнусного лагеря и его придурочного хозяина! Это было все равно, что снова выйти из тюрьмы на свободу! Варник готов был петь от счастья.
Глава пятнадцатая
Серым туманным утром щенки проснулись, голодные и закоченевшие от холода. Они сонно озирались вокруг, нюхали воздух и разминали лапки. Утро выдалось мокрое, с деревьев капала роса. Вокруг царила почти полная тишина: слышался лишь шорох ветра в ветвях да монотонное журчание воды, струящейся по каменистому руслу.
«Я есть хочу», — сказала Чубби.
«Мы все еще здесь, — горестно захныкала Долли. — А я так надеялась, что все это окажется просто кошмарным сном!»
«Я есть хочу», — сказала Чубби.
«Боюсь, что это не сон, а самая что ни на есть явь», — промолвил Мо.
«Я есть хочу», — сказала Чубби.
«Что нам делать теперь?» — спросил Чайковский.
«Я есть хочу», — сказала Чубби.
«Нам нужно идти дальше, — ответил Мо. — Мы не можем оставаться здесь».
Он подошел к самому берегу речки и начал лакать холодную свежую воду.
«Я есть хочу», — сказала Чубби.
«Нам действительно нужно что-нибудь поесть, — поддержал ее Чайковский. — Иначе у нас не будет сил двигаться, понимаете?»
«Да! — воскликнула Чубби. — Да, да, ДА! Поесть, мне очень нужно чего-нибудь поесть! Надо найти еду, как можно больше и как можно скорее!»
«Что ж, — отозвался Мо, — мы пойдем дальше и будем идти, пока не найдем еду».
«Вот как? — недоверчиво переспросила Чубби. — Значит, все так просто? Идти, пока не найдем еду?»
«У тебя есть идея получше?» — поинтересовался Чайковский.
Уши Чубби поникли, вид у юной сенбернарши сделался на удивление жалким.
«Нет… нет. Я больше ничего не могу придумать.»
«Тогда давайте пойдем», — сказал Мо.
«И куда?» — спросила Долли.
Мо втянул носом воздух и закрыл глаза. Нечто, таящееся в самых глубинах его существа, подсказывало ему, как пользоваться природным чувством направления. Некое ощущение диктовало ему, куда идти и как найти дорогу домой.
«Следуйте за мной», — приказал Мо, срываясь с места. Он начал взбираться вверх по склону холма, а остальные щенки деловито последовали за ним. Они чувствовали себя измотанными и слабыми, но тем не менее упорно стремились к дому.